Олег Приходько - Прыжок рыси

Перечисление театральных жанров Игорю ни о чем не говорило.

— Сделала?

— Ну, может, это только я так считаю. Во всяком случае, я бы отнеслась к этому по-другому. Каждый кузнец свой судьбы.

Булатова откусила маленький кусочек пастилы, отпила чаю и, вытерев пальцы расшитой вензелями салфеткой, направилась в соседнюю комнату.

— Одну минуту…

«Какие разные жизни, — думал Игорь, оставшись в одиночестве. — Вместе учились, вместе начинали танцевать. Неродимова сказала, у Сони были способности. Она тоже могла бы стать народной артисткой, нянчить внуков, живя в достатке и почете. А вместо этого спилась, попала под поезд, кости ее давно сгнили в земле и о ней никто не вспоминает…»

Булатова вернулась с большим альбомом в сафьяновом переплете.

— Вот, посмотрите… Это — я… Узнаете?.. А это — Соня Маликова… Мы с ней — в танцклассе училища… Это уже в театре в Перми, миманс… Вот Соня — у кулисы сзади… А это они с Неллочкой выходят из роддома, мы с Шамилем забрали их оттуда.

— Вы? А муж?

— Чей муж?

— Обычно из роддома забирают мужья.

Булатова вздохнула, поправила шаль на плечах.

— Мужа у нее не было. Она родила дочь от студента… по-моему, Московского строительного института. Она его любила, он ее тоже. До поры до времени, как говорится. Пока не разлюбил. Променял на другую, когда Соня была уже на третьем месяце беременности.

— Как его звали, не помните?

— Костя Гридин. Отчества не помню, да и не хочу вспоминать. У меня была фотография, на которой они с Соней запечатлели себя во время прогулки по Москве. Потом Соня забрала ее у меня, порвала…

— Она ездила к нему в Москву?

— Да… А он сюда приезжал на каждые каникулы. Он родом отсюда, жил здесь неподалеку, на Пионерской. Обаятельный такой, представительный, сильный. Цветами ее задаривал. Я бывала у него вместе с Соней. Устраивали вечеринки, пили, пели, веселились. Никто не сомневался в том, что они поженятся… И вот однажды мне позвонила Сонина соседка по театральному общежитию на Качалова и сказала, что Соня… отравилась. Выпила стакан уксуса, что ли… Ее положили в больницу. Долго держали — целый месяц. Очень тяжело выкарабкивалась — положение осложняла беременность.

— А он знал о том, что она беременна?

— Думаю, знал. Зачем бы она стала от него это скрывать? Но он больше никогда не появился. Прислал ей письмо, в котором писал, что встретил другую и полюбил, прощения просил. Письмо привез какой-то партийный товарищ, очень долго утешал Соню, извинялся за Костю, предлагал устроить ей операцию в Москве в клинике, если она пожелает избавиться от ребенка.

— Она не пожелала?

— Врачи сказали, что после этого она не сможет вернуться на сцену. У нас работа тяжелая — по шесть часов в день «у станка». Соня решила рожать… Обком комсомола выделил ей двухкомнатную квартиру. Стараниями этого товарища, конечно.

— Не помните, кто это был?

— Не помню… Соня называла его по имени-отчеству… Нет, не могу сказать. Да и какое это имеет значение теперь?

«Самое большое может иметь значение», — подумал Игорь, подозревая, что речь идет о Хализеве.

— А что было дальше?

— Соня хотела от этой квартиры отказаться. Она считала, что от нее откупаются, что это ее унижает, В сущности, так оно и было, и она бы отказалась, если бы не мы с Шамилем и не ее мама. Нужно было думать о ребенке, я не права?

— Правы, наверно, — неуверенно ответил Игорь.

— Конечно, права! Потом эта квартира ей очень пригодилась. Она ее продала и жила на эти деньги долгое время… Неллочка родилась болезненным ребенком. В театр Соня так и не вернулась, все время была с ней. Мама ей помогала, но подолгу оставаться в Казани не могла, у нее в Набережных Челнах был свой дом, хозяйство, куры, коза… Вот фотография Неллочки, посмотрите… Здесь ей один год. Хорошенькая, правда?.. Если бы не это большое родимое пятно на шейке — прямо загляденье!

Игорь рассмотрел черно-белую фотографию. Годовалая девочка в ползунках была сфотографирована на фоне темного ковра. От кадыка в левую сторону шеи ребенка тянулось узкое родимое пятно: оно сливалось с фоном, отчего казалось, будто шеи нет наполовину и голова отходит от тела. Жутковатое впечатление скрашивалось большими глазенками и ручками, смешно воздетыми кверху, словно в мусульманской молитве.

Игорь вспомнил, что Нелли всегда носит на шее косынку.

— А как она зарегистрировала ребенка, Камилла Зеноновна? Отчество же должно быть?

— Отчество ей Соня дала свое. Она была Софьей Рафаэловной, Нелли тоже стала Рафаэловной.