Олег Приходько - Прыжок рыси

Как ни парадоксально, но, по мере усиления охраны, Гридин приходил ко все большей уверенности, что угроза его жизни вымышлена — в поиске киллера угадывался знакомый почерк.

Ни Козлов, ни кто-либо другой не смогли бы упрекнуть губернатора в мздоимстве. С самого начала он недвусмысленно дал понять своему окружению на всех уровнях, что не берет ни иномарками, ни борзыми щенками, валютных счетов не имеет и заводить не собирается. И даже выкупленную некогда дачу в Сутееве он переоформил — теперь она состояла на балансе обладминистрации. Кого-то это раздражало, кого-то приводило в недоумение, но было его защитой — надежной и, быть может, единственной.

«Temperantia est custos vitae», — говорили древние. «Умеренность — страж жизни». В его ситуации это следовало понимать буквально.

Поднялись в отдельный кабинет на втором этаже, обитый велюром и бесшумный, если не считать морского плеска за окном.

— Садись, Костя. Когда мы с тобой трапезничали вдвоем, уж и не помню.

Гридин сел за круглый, покрытый белоснежной накрахмаленной скатертью стол. Судя по сервировке, никого больше не ожидалось. Официант снял крышку с серебряной кастрюли, и по кабинету распространился аромат борща.

— А на второе — пельмени, — засмеялся Хализев.

— Дине позвонил? — догадался Гридин.

— А как же! «Губернатор любит простую пищу». Очень демократично, вполне в духе времени.

— Я предпочитал борщ во все времена. Пить не будем, у меня дела.

— По сто грамм?

— Нет, — Гридин повернулся к официанту: — Спасибо, мы управимся сами.

Хализев кивком головы указал официанту на дверь, и тот исчез. Ели, нахваливая борщ и планируя на выходные уху; Хализев выпивал, каждый раз обращаясь к Богу с просьбой, чтобы это была не последняя его рюмка. В конце концов атмосфера недосказанности стала в тягость обоим,

— Ты хотел накормить меня обедом? — нарушил молчание Гридин. — Или о чем-то поговорить?

— И то, и другое.

— И о чем же пойдет речь? О Бурлакове?

Хализев отломил кусочек черного хлеба, обмакнул в соль. Рыбное ассорти, икра, анчоусы, салат из крабов оставались нетронутыми — напряженная атмосфера в преддверии объяснения не располагала к деликатесам.

— Почему же о Бурлакове? О нас с тобой. Насколько я могу судить, отношения между нами меняются в худшую сторону. После двадцати трех лет дружбы и всего, что нас связывало в этой жизни, имею я право знать, что происходит?

Гридин молча доел борщ, вымазал по оставшейся с детства привычке тарелку хлебной коркой.

— Этот вопрос я мог бы переадресовать тебе. Ты достаточно умен, Аркаша, чтобы чего-то не понимать. Не слишком ли разыгрались аппетиты у наших общих знакомых? Я, конечно, знал, на что мы идем четыре года тому назад, отмывая награбленные деньги…

— Ну, ну, ну! — воздел Хализев руки над головой. — Зачем же так грубо — награбленные!.. Заработанные, Костя. За-ра-бо-тан-ны-е. Наши общие знакомые и их деньги позволили нам сделать для области не так уж мало. Мы отладили химзавод, усовершенствовали верфь, расширили вертолетный, очистили курортный берег, построили очередь нефтеперегонного, построили городок для военных, шпаны на улицах не стало.

— И как долго продержится эта идиллическая картинка?

— Ты губернатор. Все в твоей власти.

— Если мы с тобой начнем лгать друг другу, то, боюсь, она не продержится и месяца. Впрочем, у меня такое чувство, что мы уже разучились говорить правду. Давай попробуем назвать вещи своими именами?.. На «усовершенствованный» судоремонтный заходят суда, которые задействованы в поставке сырья и транспортировке наркотиков. В одном из цехов «отлаженного химзавода» на базе бывшей лаборатории Новацкого почти в открытую производился сульфат кокаина. В последнее время Новацкий расширял производство для одностадийного ацетилирования, взяв на себя изготовление героина после разгрома лаборатории в Бишкеке. Часть прибыли от этого промысла уходила на взятки в Управление таможенного контроля. Милиция, укомплектованная Дворцовым и его людьми, сопровождала дальнорейсовые грузовики, транспортные самолеты и товарные составы с официальной продукцией завода, а вместе с нею за пределы Приморска и страны уходили наркотики. На бешеную прибыль от торговли зельем закупается оружие и поставляется заказчикам из «горячих регионов» — вместе с двигателями и комплектующими с «расширенного» вертолетного. Бензин с «нефтеперегонки» наполовину значится в документах как сырая нефть — разница в стоимости уходит по каналам, хорошо известным нам обоим. В отелях открыто промышляют проститутки, в отреставрированных особняках административного центра разместились дома терпимости. В санаториях на «очищенном» курортном берегу вчерашние офицеры натаскивают наемников, которых поставляют в Чечню, Таджикистан, Боснию и так далее — по тысяче долларов за штуку. Стас Новацкий обнаглел до такой степени, что приобрел самолет и катер, умудрился перевести на свои счета за границей полтора миллиона.