Олег Приходько - Прыжок рыси

Признайтесь, Константин Григорьевич, вас немножко смущает бизнес, который приносит нам доходы? Вы что же, считаете, что с девочками, жаждущими любви, можно бороться с помощью милиции? Они были до нашей эры, есть сейчас и будут всегда — так задумано природой. Идти к ним или не идти, платить им или не платить — личное дело каждого. Препятствовать этому — попирать права человека; загнать этих девочек в подполье — получить взамен денег всплеск венерических заболеваний и неорганизованную шайку сутенеров. В 1805 году из опия был выделен морфин. С благородной, разумеется, целью: облегчить страдания людей. Вскоре был установлен вред от него — наркозависимость. Стали искать безвредное вещество. Что получили? Правильно: героин. Стали бороться с людьми, которые взяли организацию его производства в свои руки. Что получили? Двадцать пять «семей» разрослись, и на сегодняшний день этим бизнесом занимаются уже сто «семей»! Люди, которые хотят облегчить свою жизнь с помощью наркотиков, ее облегчат. Если им мешать — они будут прятаться, использовать грязные шприцы, но все равно добьются своего. Стали запрещать посевы мака. Появился синтетический морфин, содержащий примесь кодеина. Производство его еще проще, скажу как химик: такой морфин превращается в героин одностадийным ацетилированием. Не стану отнимать вашего драгоценного времени, господа, частными примерами. Поверьте, при всем глубочайшем уважении к присутствующим, ничего не стоит доказать, что все они — мелкие шавки по сравнению с теми, кто сидит в Москве и руководит аналогичным бизнесом в масштабах России. Извините, Аллочка, к вам это нс относится…

Хохот и аплодисменты разрядили напряженную тишину.

— Я — шавка крупная, — отшутилась Федина.

— Не будем трогать нефтяной вопрос, вы и без меня знаете, кто распределяет квоты. А вот по какому праву распределяет — это интересно. Земля рожает, рабочие добывают — при чем здесь московское начальство? Да они и сами чувствуют несправедливость, иначе этим не занимался бы начальник охраны Президента. Нельзя обходиться без вооруженной охраны численностью в несколько тысяч человек там, где идет речь о миллиардах долларов и сферах влияния на земном шаре. Но нефть — это высокие материи. Я хочу поговорить о том, что подвластно нам, простым смертным, и что отвечает нашим, общим с вами, Константин Григорьевич, интересам. Начальник Приморской милиции — честный коммунист и принципиальный человек. Но он продукт своего времени. Он не понимает, что пистолет системы «ТТ» не конкурирует с автоматом системы «узи» и ракетой «стингер», а телефоны в его кабинете не могут соперничать с «моторолами», которые мы носим в карманах. «Канарейки» ГАИ не угонятся за «феррари» и «мерседесами-600», а все, кого Литвинов и Остапчук арестовывают — это люди, которые просто перестали быть нам нужными. Вы хотите искоренить преступность? Искореняйте! Вполне возможно, что среди восемнадцати тысяч приморских милиционеров найдется один, которого устраивает его зарплата. Но один в поле не воин, Константин Григорьевич. Не окажитесь и вы в одиночестве.

Господа!

Я предлагаю тост за современного, умного, неподкупного руководителя, пользующегося доверием и уважением народа, нового губернатора Приморской области Константина Григорьевича Гридина.

Ура, господа!..

У выхода из театра, в котором проходило собрание, губернатора поджидал Хализев.

— Махнем в «Таверну»? Кажется, время обеда? — посмотрев на часы, предложил он бодро.

«Неспроста приглашает, — подумал Гридин. — Не иначе, собирался синклит».

Не ответив, он подошел к «ЗИЛу», набрал домашний номер. Трубка ответила гудками. Дома его ждали с утра заказанные борщ и пельмени, хотелось пообедать одному, отдышаться, но он не исключал, что Хализев пригласил на обед кого-то еще и отказ будет воспринят как попытка увильнуть от назревшего объяснения.

— Поехали…

«Хоть бы в ресторан меня не сопровождал этот «эскадрон гусар летучих»!» — подумал Гридин, покосившись по сторонам. Но Ставров на этот раз оказался на высоте, за «ЗИЛом» следовала одна лишь бежевая «волга», на которой губернатор ездил в Рыбино в день пятидесятилетия, остальные машины шли, не выдавая своей причастности к сопровождению, и различить их в общем транспортном потоке было трудно.

Дорога до гавани, где находилась «Таверна», занимала двадцать минут. Память помимо воли вернула Гридина к истокам его губернаторства…