Джек Хиггинс - День расплаты

— Несколько раз.

— В самом деле?

И он снова погрузился в мрачное раздумье. А я скромно спросил:

— Хорошо, сэр, что дальше?

Он осушил свой стакан и просмаковал остатки.

— Все довольно просто. — Он посмотрел на часы. — Сейчас уже больше половины восьмого. Ровно в девять я забираю вас троих обратно в Белфаст, в сопровождении капитана Стейси и сержанта Грея.

— И мы доедем туда?

— Разумеется, нет. Примерно через десять миль по дороге на Баллимена у нас испортится мотор.

— Это значит, что Стейси и сержант Грей обо всем знают?

— Совершенно верно. Я подойду к вам будто бы затем, чтобы проверить наручники, и предоставлю возможность спереть мой браунинг. Только я хочу быть уверен, что это сделаете вы, а не тот парень. Судя по тому, что имело место, он легко уложит три наших трупа в придорожную канаву.

— А дальше?

— Играйте так, как выпадут карты. Если я вам потребуюсь, то можете связаться со мной в Белфасте вот по этому телефонному номеру. Там будет дежурить человек днем и ночью.

Он дал мне номер, и я быстро его запомнил.

— Что, это золото все еще идет первым номером в повестке дня?

— Да; на втором месте Майкл Корк, на третьем — Фрэнк Берри и его люди.

Я поднялся:

— Все ясно.

А он вдруг причмокнул как бы про себя:

— «Сыны Эрина». Почему они выбрали себе такое странное смешное имя?

— Сами знаете, как это бывает. Старинные кельтские предания и прочая чепуха.

— Не поймите меня неправильно, мой мальчик. Мне нравятся ирландцы. Вправду нравятся. Лучшие солдаты в мире.

— После англичан, конечно.

— Ну, если честно, то я отдам первое место немцам. Ужасно непатриотично, я понимаю, но против правды не пойдешь.

Я, побежденный, удалился, и сержант Грей водворил меня снова в камеру.

Когда я вошел, Нора Мэрфи стояла у окна и вглядывалась во тьму. Не было видно никаких признаков Бинни.

Она спросила:

— Что произошло?

— Я поболтал с генералом. Его имя Фергюсон. Очень приятный человек. А как у вас?

— Капитан Стейси. Сигареты, кофе, море обаяния, почерпнутого из уроков закрытой привилегированной школы. А я настаивала, что хочу увидеть американского консула. В конце концов он сдался. Теперь он говорит с Бинни.

— Он немногого добьется.

Она уселась на кровать, закинула ногу на ногу и посмотрела на меня снизу вверх.

— Ну, и что же вы сказали генералу?

— Что я арендовал «Кетлин» в Обане, и, насколько я понимаю, все эти пулевые пробоины появились до нас. А еще я ему доверительно сообщил, как джентльмен джентльмену, что мы с вами влюблены друг в друга и наша морская прогулка в Страмор была чем-то вроде медового месяца, но до свадьбы, чтобы проверить, насколько мы физически подходим друг другу.

На ее лице снова отразилась беспомощная ярость, но в глазах появилось какое-то другое, не совсем понятное для меня выражение.

— Что такое?

Я присел рядом с ней и положил скованные наручниками руки на ее колени.

— На самом деле это отличная идея, меня можно только похвалить.

Чувство юмора возобладало, маска гнева разлетелась вдребезги, она хрипло рассмеялась и взяла мое лицо в ладони.

— Вы настоящий негодяй, Воген. И что мне только с вами делать?

— Можете попытаться меня поцеловать.

Что она и сделала, но прежде, чем я успел почувствовать все тонкости этого действа, в дверях снова загремел ключ. Я вскочил на ноги. В дверях появились Бинни и капитан Стейси в сопровождении генерала.

Бинни присоединился к нам, Нора поднялась, и мы трое стояли перед ними сплоченной группой. Генерал разгладил усы пальцами.

— Боюсь, я не удовлетворен вашими ответами. Вовсе не удовлетворен. В этих условиях я принял решение переправить вас в Белфаст, в штаб военной контрразведки, где вас допросят соответствующим образом. Мы отправляемся в девять. Перед выездом вам дадут поесть.

Он повернулся и вышел, а за ним Стейси. Дверь, громыхнув, закрылась с суровой безысходностью, и, когда Нора Мэрфи повернулась ко мне, я впервые за все время, что ее знал, увидел на ее лице настоящее отчаяние.

Мы отправились точно в назначенное время на армейском «лендровере», капитан Стейси за рулем, генерал рядом с ним, а мы трое за ними, теперь уже все, включая Нору, были в наручниках. Сержант Грей с автоматом «стерлинг» сидел сзади.

Шел сильный дождь, и мощные фары освещали дорогу — бесконечную мокрую черную гудронную ленту. Примерно в двух милях от Страмора пришлось поволноваться, когда Грей вдруг доложил, что кто-то нас преследует. Я посмотрел через плечо. Там ясно были видны фары, но когда сержант поднял свой автомат, они свернули на боковую дорогу.