Джек Хиггинс - За час до полуночи

– Так чего же вы о ней беспокоитесь?

Сперва он удивился, но затем нахмурился, как бы впервые задумавшись об этом.

– Хороший вопрос. Конечно, не от избытка привязанности. Она испорчена. И тут уж ничего изменить нельзя. Возможно, в том не ее вина, но тем не менее из песни слов не выкинешь. Думаю, что поступаю так ради памяти моей жены, в общем-то удивительной женщины. Те семь лет, что она подарила мне, – лучшие в моей жизни. Все остальное – будни, Вайет.

Он, несомненно, говорил искренне, и присутствие Розы Солаццио не изменило впечатления. Видимо, только особая придирчивость заставила меня вспомнить о том, что уже очень быстро потребовалась ему другая женщина.

– Кое-что еще мне не ясно, – нахмурился я. – Понимаю, почему вы не обратились в полицию. На Сицилии в таких случаях она более чем бесполезна. Но почему вы не обратились к мафии?

– А что это даст? – рассмеялся Бёрк. – У Стаси пунктик насчет мафии, мистер Хоффер. Есть причины.

Хоффер махнул в ответ рукой.

– Конечно, я связывался с мафией. Она по-прежнему контролирует все, что здесь происходит. Не верьте чепухе, будто бы Рим покончил с ней, – сведения для туристов. Здесь не желают ее трогать.

– Вы что-нибудь узнали?

Он покачал головой:

– Похоже, что Серафино Лентини не любит мафию. У меня сложилось впечатление, что они и сами хотели бы прибрать его к рукам.

– Дед Стаси имеет некоторое отношение к мафии, – заметил Бёрк. – Правда, Стаси? Они должны увидеться сегодня вечером.

Хоффер нахмурился.

– Ваш дед?

– Вито Барбаччиа, – назвал я его имя просто так, чтобы произвести впечатление.

Роза Солаццио неожиданно поперхнулась и выронила бокал. Хоффер недоверчиво уставился на меня.

– Вы внук Вито Барбаччиа?

– Как понимаю, вы о нем слышали?

– Слышал о нем? А кто здесь о нем не слышал? И вы идете к нему вечером?

Я кивнул, и он умолк ошарашенный.

– Невероятно.

– Вы с ним встречались? – спросил Бёрк.

Хоффер улыбнулся.

– Дважды – на приемах, но ни разу не говорил с ним. Он допускает к себе только особ королевского происхождения.

Бёрк хмуро взглянул на меня, и я догадался, что моему рассказу на кладбище он не придал никакого значения, так и не поняв, какую величину здесь представляет мой дед.

Я допил вино и поднялся.

– Спасибо. Пойду пройдусь по саду перед обедом.

Хоффер кивнул Розе:

– Покажи ему наш сад, ангел мой. Там сзади есть чудесный прудик с рыбками, мистер Вайет.

Он назвал меня мистером второй раз. Занятно наблюдать, какой эффект фамилия Барбаччиа производит на людей. А на Розу? Она сильно побледнела и, когда я улыбнулся ей, выронила свой газовый платок. В ее темных глазах мне почудился страх.

Барбаччиа – мафиози. Думаю, для нее оба понятия равносильны. Я предложил ей руку, она слегка дрожала.

Хоффер держал первоклассного повара. Нам подали нарбе ди Сан Паоло – блюдо, похожее на равиоли, запеченное с сахаром и тертыми яблоками, и канноло, наверное самое популярное сладкое пирожное на Сицилии, представляющее собой трубочку из муки с яйцами, наполненную кремом. Все предпочли пить вино «марсалу», слишком сладкое для меня, поэтому я попросил бутылку «Зибиббо», вина с острова Пантеллерия с анисойой отдушкой. Тот напиток, который или любят с первого раза, или больше никогда не пробуют.

Мы пообедали на террасе небольшой компанией с Пветом и Леграном. Они вели себя наилучшим образом. Позже, когда вино начало действовать, все немного оживились. Пьет демонстрировал галантность Розе, не переходя грань подчеркнутой вежливости, и даже Легран достаточно расслабился для того, чтобы улыбнуться пару раз.

Принесли кофе – йеменский мокка, по-моему лучший в мире. Я отошел со своей чашкой в угол террасы. Смех стал громче, и никто не заметил, как я тихо спустился в сад.

Поднявшись к себе в комнату, я вынул «смит-и-вессон» из ящика и навесил кобуру на пояс. Несколько раз проверил работу механизма, когда в комнату вошел Бёрк. Он закрыл дверь и прислонился к косяку.

– Ждешь неприятностей?

– Все возможно.

Я убрал револьвер в кобуру, застегнул куртку и ссыпал полдюжины патронов в левый карман, а в правый положил вальтер Марко.

– Может, мне пойти с тобой? – спросил он, посмотрев на меня внимательно и серьезно. – Не исключено, что тебе понадобится помощь.

Я взглянул ему прямо в глаза, и он выдержал мой взгляд.

– Если хочешь, – кивнул я.

Он улыбнулся с облегчением – в тот день он много улыбался – и потрепал меня по плечу.