Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Степанова взглянула на нее абсолютно трезвым взглядом:

— Сегодня я буду делать все, что хочу. Это моя семья, Уля. Я многих из них с Афгана знаю. Впереди еще одна война, а меня с ними уже не будет!

Громова оглянулась на смеявшегося над чем-то Андриевича и обреченно спросила:

— Вы уверены в том, что сказали?

— Полностью! Вы подсчитайте, как часто стали происходить нападения бандитов на российской территории и подумайте, сколько мы еще будем мириться с этим? Чечня — это рассадник бандитизма, тероризма и расползающегося ваххабизма. Вторая чеченская неизбежна. У меня душа кровью обливается, так как я знаю, что они снова на передовую угодят! Они — спецназ…

Громова отошла от нее и сев рядом с Андриевичем, неожиданно прижалась к нему, положив голову полковнику на плечо. Вацлав сначала недоуменно посмотрел на нее, до этого докторша держала его на расстоянии, а потом уверенно обнял за плечи и прижал к себе…

Степанова пробыла в Москве всего трое суток. Побывала у Олега и Зои Шергунов, полюбовавшись на крошечную Маринку, мирно спавшую в кроватке. Зоя по секрету сообщила, что на ее имени настоял Олег. На пару часов заскочила к Леонтию Швецу и познакомилась наконец-то с его Лидией.

Хоть уговор и был насчет свадьбы, но санаторий помешал побывать на свадьбе Швецов. Леон был счастлив и не скрывал этого. Мария и Володя Бутримовы вместе со Светланкой жили в двухкомнатной квартире в Бескудниково. Напротив находилась квартира Игоря и Елены Олениных. Молодожены вообще не хотели отпускать Степанову и требовали, чтоб она жила у них:

— Марина Ивановна, фактически это ваши квартиры. Бредин вашу четырехкомнатную сменил на эти две.

Она увидела у них в комнатах свою бывшую мебель. Володя гордо сказал:

— Мы вашу мебель, как реликвию хранить будем. Вы к нам приезжайте обязательно. Всегда рады. Деньги за мебель мы полностью припасли. Зоя Шергун сказала, сколько платила за каждую вещь.

Степанова хотела отказаться, но Володя и Игорь настояли:

— Марина, мы хорошо зарабатываем, а тебе деньги пригодятся. Зарплата лесника не велика, а у тебя дети. Вот, держи…

В руки всунули пачку долларов. Она удивилась, а Бутримов тихо сказал:

— Лучше хранить в долларах. Я в банке работаю, слышал кое-что. Рубль вот-вот рухнет, а так деньги не пропадут…

По требованию Тамары Брединой, она ночевала у них. Генеральша старалась ее развеселить. На второй вечер утащила в театр, потом достала билеты в цирк, но Маринке было не весело. Жена поделилась с мужем. Поздно ночью Бредин, когда женщины вернулись, решил с ней поговорить:

— Марин, что-то ты не веселая. Хотя вроде бы печалиться не о чем. Мужикам базу подготовила, к детям едешь. Работа любимая будет. Что с тобой? Из-за Силаева?

Она посмотрела мужчине в глаза и тихо сказала:

— Костя не при чем. Евгений Владиславович, меня другое гложет. Скоро вторая война с Чечней начнется, снова будет штурм Грозного, Бамута, Шали и остальных пунктов. Мужики будут головы складывать, а я в лесу отсиживаться.

Генерал покачал головой:

— Марина, ты не меньше их сделала. Почему такое упадническое настроение? Что тебя мучит?

Она резко подняла лицо:

— Дайте слово, что если война начнется, вы меня призовете.

Бредин опустил голову:

— Я не могу. Ты же сама знаешь…

Она горько усмехнулась и отошла к окну:

— Сердце во мне и его не видно, а внешне я здорова. Поварившись в политике я поняла, что любой закон можно обойти. Знаете, почему согласилась демобилизоваться тихо и мирно? Чтоб сердце подлечить лесом, но я еще вернусь на службу. С вашей помощью или с чужой, но я вернусь…

Евгений Владиславович сказал:

— Марин, это ты из-за Кости покоя не находишь. Одиночество мучит, я понимаю…

Она обернулась и устало сказала:

— Ни хрена вы не понимаете, генерал! Можно любить целую жизнь одного человека и находиться далеко от него. Когда женщина любима, она сильна, но когда она безответно любит — это делает ее слабой. Я люблю, но слабой я не стану! Никто не заставит меня сдаться! Мы еще повоюем…

Генерал Бредин выхлопотал «газель» для перевозки вещей Марины. В середине ноября она появилась в деревне. Всех больше обрадовались появлению матери дети. Через неделю Марина Степанова приступила к обязанностям лесника на дальнем кордоне. Отец сдал ей дела. В лесничестве не возражали и даже гордились тем, что бывший депутат станет работать у них.

В это время в часть под станицей Полтавской пришло письмо для Марины от Кости Силаева. Андриевич аж подскочил, увидев конверт: