Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Худощавый высокий парень, стоявший чуть дальше остальных и все это время внимательно слушавший ответы, задал вопрос:

— А вы разве ничего не боитесь?

Маринка широко улыбнулась:

— Я же не бессмертная! Но я боюсь другого — когда вокруг море лжи, честному человеку жить в таком отстойнике трудно. Трудно сделать что-либо, натыкаясь на глухую стену равнодушия. Я боюсь не выдержать!

Через сутки в Марину снова стреляли. Это случилось, когда она выходила из подъезда. День был пасмурный и серый. Полностью облетевшая с деревьев листва уже начала чернеть и покрывала газоны ровным грязно-желтым ковром. Ярко выделялись на сером фоне гроздья рябины с прозрачными капельками воды на каждой ягодке. Моросил мелкий противный дождь. Холодный ветер проникал под пятнистую куртку и Марина, выходя из подъезда, запахнула ее поплотнее.

Молодой парень с пустыми глазами стоял возле ступенек, повернувшись спиной ко входу. Ссутулившаяся спина и вжатая в плечи голова были повернуты в сторону выезда со двора. Казалось, что он кого-то ожидает. Но едва женщина появилась, парень резко развернулся. В его руках тускло блеснул ствол пистолета. Володя Бутримов успел закрыть Степанову собой. Игорь Оленин и Леонтий Швец бросились за убегавшим убийцей. Младший сержант прыгнул вперед и сбил незнакомца с ног. Леон легко закрутил ему руки.

Дежурившие милиционеры вызвали «скорую» помощь и позвонили в отделение. Игорь и Леон дождались милицию и сдали преступника. Затем отправились в отделение, чтобы дать показания. Раненого Бутримова, еще до прибытия «скорой», на депутатской «Волге» увезли в Бурденко. Марина плюнула на намеченное утреннее заседание в Думе и повезла друга в госпиталь. Старший лейтенант Демин предупредил ближайшее отделение ГАИ, а те оповестили коллег по трассе. Их никто не остановил за все время движения. Голова Володи лежала на ее коленях. Она зажимала раны носовым платком и сереньким шарфом с шеи. Поминутно торопила сидевшего за рулем Сабиева:

— Быстрее, Клим, быстрее!!! Он кровью истекает!

Сабиев выжимал из автомобиля все, что мог. Тормоза скрипели на резких поворотах. Степанова по дороге связалась с госпиталем и предупредила о пациенте. Затем позвонила Бредину и рассказала о покушении. Их ждали в хирургическом отделении. Беспрепятственно пропустили на КПП, распахнув заранее ворота. Едва машина подлетела к подъезду, трое дюжих санитаров переложили тело раненого на каталку и бегом повезли в операционную, раздевая на ходу.

Врачи долгих три часа боролись за жизнь Бутримова. Марина во время операции сидела в коридоре хирургического отделения, опираясь локтями в колени и низко опустив голову. Нет, она не плакала, только резко постарела за эти несколько часов. Прибывший генерал сразу отметил сведенные на переносице брови и понял, что разговор будет не из легких. Степанова подняла голову при его шагах и начала решительно отказываться от охраны:

— Володя из-за меня под пули попал! Не могу я, товарищ генерал, жизнями парней рисковать! Не могу! Давайте так, вы выдаете мне разрешение на право ношения оружия, даете бронежилет и я отвечаю за себя сама. Так, как в Афгане было. Как мне в глаза его родителей смотреть, если Володька умрет? Как Марии объяснить, почему он погиб? Ведь он жениться собирался! Заберите парней! Я сама себя беречь буду…

Генерал встал напротив. Встряхнул ее за плечи так, что голова Маринки мотнулась из стороны в сторону:

— Прекрати пороть ерунду! Прекрати истерику! Ты же сильная! Парни за честь считают охранять тебя. Меня спецназовцы никогда не простят, если я сделаю так, как ты говоришь… — Сел рядом. Опустив руки между колен, чуть повернул голову и поглядел женщине в хмурое усталое лицо: — Тяжело его?

Она выдохнула, отвернувшись:

— Тяжело. Печень пробита и селезенка задета.

В коридор вышла молодая медсестра. Сдвинула повязку с лица на шею. Огляделась и решительно подошла к сидевшим на кушетке:

— Здравствуйте! Доктора просили передать — парень будет жить. Вы его вовремя доставили.

Маринка как-то беспомощно посмотрела на нее, уронила голову на скрещенные на коленях руки и разревелась. Медсестра удивленно глядела на нее, а генерал молча развел руками в ответ на вопросительный взгляд женщины.

Шла середина ноября. У Марины был выходной и она спокойно занималась домашними делами. Продукты закупили накануне и впервые не надо было никуда идти. Ребята пытались ей помочь в домашних хлопотах. В этот день с ней в квартире находились двое: Клим Сабиев и Леонтий Швец. После всех попыток устранения «неугодного» депутата, в квартире теперь дежурили по двое.