Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Морозов махнул рукой:

— Да знаем мы. Видели. Даже бабы удивлялись, что ты в машине вместе со всеми оказался! Обычно к десяти утра ты на костях лазишь…

Митька хихикнул и отвернулся, поглядев на залатанные коленки у штанов.

Вечером в деревенском клубе прошло собрание. Народу набилось столько, что все проходы до самой сцены были забиты людьми. Обе двери были распахнуты и с крытой пристройки тоже заглядывали головы. Пристройка тоже оказалась переполненной. Собралось все население, вплоть до ребятишек, с семи соседних деревень. Уже через несколько минут в клубе стало нечем дышать от духоты.

Большая часть населения приехала на открытых грузовиках. Остальные либо пришли пешком, либо на мотоциклах и велосипедах. Всех больше деревенских удивило прибытие четырех здоровых мужиков, умудрившихся уместиться на маленьком юрком «Минске». Они торопливо спрыгнули с мотоцикла и спросили:

— Опоздали?

Услышав отрицательный ответ облегченно вздохнули и встали в сторонке у крыльца, затягиваясь ядреным деревенским самосадом. Командовавший «парадом» Николай Морозов, поглядев со сцены на столпотворение, почесал лоб, а затем гаркнул:

— Предлагаю провести собрание возле клуба у памятника погибшим воинам. Народу слишком много. Тем, кто в пристройке, будет не слышно.

Никто не возразил. Все двинулись прочь. Завернули за угол и остановились среди пожелтевших лип. Для Морозова из клуба притащили стремянку, чтоб всем было видно. С этой импровизированной качающейся «трибуны» он начал свою речь. Еще раз пересказал обстоятельства похищения, хотя все уже знали, но никто не возмутился. Затем Николай указал рукой на стоящего Ивана Мешкова:

— Сержант принес девочку, но он остался один. А что же мы, деревенские, рук и глаз не имеем? Своими силами не можем детей Маринкиных от разных аспидов уберечь? Военные их охраняют, жизнью рискуют, а мы и успокоились. Не пора ли всем миром защиту деткам организовать? Не так-то легко у целой деревни выкрасть ребенка. Предлагаю выставить дежурства на дамбе, в школе, у выезда, на остановке. Да и по деревне не плохо бы послеживать. Ведь сволота эта не успокоится, крепко видно Маринка им на мозоли наступила, раз они на такие меры отваживаются! Ну так что, односельчане, делать будем? Смотреть и ждать, как их убьют или все же покажем, что значит деревня? Как встарь, всем миром! Не слабо нам так поступить?

По липовой роще пронесся гул:

— Всем миром встанем! Не дадим деток в обиду! Пусть Марина Ивановна спокойно работает, мы тут и сами управимся.

Иван Мешков изумленно крутил головой. Эти замотанные мужики и бабы, у которых, как он раньше думал, все мысли были только о том, как прокормиться да одеть-обуть деток, преобразились на глазах. По плечам сержанта пронесся мороз: он бы не хотел встретиться с этими задетыми за живое людьми на месте врага. Все деревни были заодно — не дать повториться новой трагедии, уберечь детей действительно народного депутата от негодяев.

Народ разошелся и разъехался в темноте. Предложения Николая Морозова были приняты единогласно. Жители соседних деревень тоже обещали следить за приезжими и сигнализировать, если что заметят.

Бредину пришлось сообщить Марине о событиях разыгравшихся в деревне раньше, чем он хотел. Этому предшествовала неизвестно откуда появившаяся в одной из газетенок статья «Дети депутата Степановой похищены неизвестными». Фактически кто-то подписался, что именно он похитил детей. Больших подробностей в статье не было, но новость могла выбить Степанову из колеи. Первым Бредину сообщил о статейке его адъютант Козлов.

Генерал поспешил на квартиру к старшине. Собрал охранников и рассказал все, что сам узнал от Мешкова. Сообщил и о телефонных звонках депутата Друзяева. Маринка мрачно усмехнулась:

— Ну надо же! Поспешил мужик, крепко поспешил! И за смерть парней он ответит!

Марина очень спокойно вошла в зал, чем несказанно удивила многих. Депутат Алексеев, не сдержавшись, сказал:

— Мы думали, что вы в деревню к себе уехали, детей спасать и с выступления вас сняли.

Женщина пожала плечами:

— С моими детьми все в порядке и выступать я сегодня буду. Что-то я господина Друзяева не вижу… — Она демонстративно огляделась и повернулась к мужчине. — Неужто арестовали?

Голос прозвучал благодушно, но вот взгляд, которым она наградила окружающих, заставил передернуться многих. Степанова улыбнулась:

— Я хотела этому деятелю один телефонный разговорчик дать послушать. Жаль-жаль… — Маринка, издеваясь, сокрушенно покачала головой — Придется в тюрьму передачу унести и дать прослушать запись там.