Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Мужской голос бесстрастно ответил:

— Есть!

Генерал положил трубку и обернулся к замолчавшим на время его беседы полковникам и ребенку. Улыбнулся:

— О чем это вы так громко разговаривали?

Горчаков и Шергун, как показалось генералу, смущенно переглянулись. Сашка внимательно посмотрел на обоих и со свойственной только детству прямотой ответил:

— Дядя Олег не женат и детей нет, а у нас в деревне есть тетя Зоя. Мама говорит, что она очень хорошая, только несчастная. Вот я и сказал, чтоб он на ней женился, а они смеяться начали…

Генерал с трудом сдержал улыбку под его пристальным взглядом. Обернулся к Шергуну, глядя на него блестевшими от усмешки глазами:

— А что, Олег Маркович, парень дело говорит! Может, взглянем на невесту?

Полковник хмыкнул:

— Как-нибудь в другой раз, Евгений Владиславович!

Генерал еще раз посмотрел на “свата” и отвернулся. Улыбаясь смотрел вперед, невольно прислушиваясь к разговору за спиной. Мальчишка рассказывал о том, как они с дедом наткнулись на огромного ужа:

— Деда не испугался, поймал его и уж его не укусил. Я тоже дотронулся один раз — холодный и скользкий. Страшно было! Мама не боится совсем: за пазуху их кладет и они спят там. Однажды забыла выбросить и принесла домой, бабушка на печку залезла от страха, когда он на пол выпал. Вообще бабуля храбрая, но змей боится.

Марина лежала на кровати и смотрела в потолок, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Перед глазами маячила какая-то рыжая пустыня, колонна на дороге, клубившаяся густая пыль, из-за которой последние машины были не видны и взрывы. Она отчетливо слышала в голове грохот и крики. К остановившейся колонне бежали люди в широких одеждах и стреляли, стреляли. Черное, словно прокопченное над костром лицо, распяленный в крике рот:

— Алла-а-а!

И расползающееся кровавое пятно на белой рубахе… Подумала: “Неужели я была там? Как страшно”. Оглядела белые стены, села и нажала на кнопку вызова. Явилась пожилая медсестра:

— Что вы хотели?

— Принесите мне газеты, пожалуйста.

— Доктор не велел. Давайте я вам книжку принесу?

Степанова твердо произнесла:

— Нет. Газеты! Иначе я отсюда выйду и сама их возьму!

Медсестра помчалась к доктору словно молоденькая. Влетела в кабинет без стука, испуганно затараторила:

— Осип Аврамович, Осип Аврамович, Степанова требует газеты! Грозится выйти из палаты, если не дадим и забрать силой.

Врач оторвался от медицинской карты, которую заполнял. Подумал и кивнул:

— Дайте ей газеты. Всю подшивку “Красной звезды”. Посмотрим, что будет…

В доме Ушаковых, пока военные отсутствовали, происходило настоящее столпотворение. Елена Константиновна собирала вещи на себя, мужа и внука, одновременно наказывая прибежавшим собственной матери и свекрови, что делать в доме. Объясняла, где и что лежит. Те пытались расспрашивать ее о Марине, но женщина развела руками:

— Мамы, мы и сами еще толком ничего не знаем! Приедем и расскажем.

Уже не молодым женщинам пришлось смириться с этим ответом, хотя ни та, ни другая не поверили объяснениям Елены. Пока она паковала чемодан и сумку, они приготовили еды “на дорогу”. Здоровенную сумку набили разными деревенскими деликатесами: от сала до банки груздей. Иван Николаевич вспомнил и притащил копченую утку:

— Марина любит!

Упаковали и ее. К калитке подъехали две черных “Волги” и все моментально высыпали на крыльцо. Елена Константиновна увела в дом Сашу, чтобы переодеть перед дорогой. Возле машин начали скапливаться деревенские жители. Разглядывали погоны офицеров и перешептывались. Обе бабушки подошли к выбравшемуся из машины генералу и пытались “выудить” у него правду о внучке, но Бредин, заметив упреждающий жест Ивана Николаевича, произнес:

— Марина заболела и попросила привезти родителей. Вот и все. Ничего особо страшного я в этом не нахожу… — Сам почувствовал фальшь, прозвучавшую в словах. Чертыхнулся про себя и добавил: — Я же не доктор!

На крыльцо вышла Елена Константиновна, держа внука за руку. Саша был переодет в чистенький костюмчик и искренне радовался длительной поездке. Он украдкой показал язык своему давнему недругу Гошке Ватеневу. Тот нахмурился и переступил с ноги на ногу. С завистью посмотрел на блестящие машины и отвернулся. Елена Константиновна и Иван Николаевич расцеловались с матерями. Солдаты, по приказу генерала, загрузили вещи в багажники машин. Обе прабабки накинулись на правнука, целуя смуглые щечки и приговаривая: