Любовь Рябикина - У каждого свой путь

— Маму привози домой!

Иван Николаевич, по приглашению Бредина, сел вместе с генералом и полковником Шергуном в первую машину. Елена Константиновна с внуком и полковником Горчаковым во вторую. Леонид Григорьевич придержал дверцу, усаживая женщину и мальчика на заднее сиденье. Искренне посетовал:

— Эх, Саша, так и не видел я твоего Гришки!

Мальчишка вырвался из рук бабушки и крикнул:

— Гриша!!!

Из сарая на зов вылетела здоровенная черная птица. Покружилась немного над машинами и уселась на землю рядом с мальчиком. Поглядывая на незнакомцев то одним глазом, то другим, в два прыжка оказалась рядом с малышом. Ворон вытянул шею и хрипло каркнул. Сашка рассмеялся, погладил его по перьям на голове и пригласил Горчакова:

— Дядя Леня, вы не бойтесь, Гришка смирный! Хотите погладить? Я его подержу…

Схватил птицу на руки, прижав спиной к груди. Ворон возмущенно каркнул. Завертел головой и задергал большими когтистыми лапами, но не сделал ни одной попытки клюнуть мальчишку. Рука полковника с опаской приблизилась и дотронулась до гладкого пера. Ворон смотрел на него черным глазом, в котором отражались блестящие погоны и от этого внимательного, почти человеческого взгляда, полковнику стало почему-то не по себе… Саша посадил Гришку на землю и попросил прабабушек:

— Баб Кать, баб Дунь, вы его кормите. Он все ест. Просто выносите на сарай миску и все. Он там живет, не гоняйте. Мне без Гришки скучно будет…

Машины отъехали. Черная птица взвилась в небо. Тень от ее крыльев несколько раз пробегала по ветровым стеклам и солдаты наклонялись к передней панели, чтобы посмотреть на ворона. Даже генерал не удержался и опустив стекло выглянул наружу. Гришка проводил машины до выезда на основную трассу. Несколько раз каркнув, вернулся в деревню.

Марина листала газеты. Читала то, что наиболее сильно бросалось в глаза. Повторяла про себя названия:

— Кандагар, Баглан, Гиндукуш, Кабул…

Они ей ни о чем не говорили, но она чувствовала нутром, что ее судьба как-то связана с этими словами. Она читала о войне в Афганистане, но это проходило мимо сознания. Так она могла бы читать и о Гражданской и о Великой Отечественной войнах. Ее душа молчала. Степанова отложила подшивку на тумбочку. Подошла к окну, зябко кутаясь в серый больничный халат: отопление в больнице еще не включили, а на улице резко похолодало. На аллее никого не было. Холодный ветер гнал по асфальту грязно-желтые листья. Ярко горели гроздья единственной среди лип и берез рябины. В голове снова произошла вспышка…

Длинная полоса желтых берез, жесткая стернь убранной ржи, высокий берег и красная рябина. Точно так же летящие листья. Она ощутила во рту горечь рябиновых ягод и поморщилась…

Вся деревня стояла “на ушах”: за Ушаковыми приехал из Москвы генерал и забрал их с собой. Витек Горев узнал об этом вечером, когда вернулся с поля, где сеял озимые. Сказал ему об этом старший брат. Витек вздрогнул, схватился за голову руками. На лице отразилась такая боль! Он со стоном выскочил на улицу. Родители были заняты хозяйством и ничего не заметили, но Николая поведение брата заинтересовало. Он прекрасно знал, что Витек не испытывает к Марине той страсти, что он. Накинув ватник на плечи, вышел следом. Нашел братишку в гараже. Тот горько плакал, уткнувшись в сиденье мотоцикла. Николай потряс Витька за плечо:

— Ты чего, Витюха?

Брат повернул к нему заплаканное лицо:

— Дай слово, что никому ничего не расскажешь!

Николай удивленно сказал:

— Даю…

— Ранена Маринка, тяжело ранена, раз генерал приехал! Ведь это она меня из плена выдернула и жизнь спасла. Маринка воюет в Афгане почти пять лет. Поисковик по кличке “Искандер”. Наших вытаскивает из плена и пацаненок этот — афганец. И мне бы она не открылась, если бы не ребенок. Подобрала она его в развалинах той крепости, где нас держали. Видел я его. Ясно?

Николай охнул. Присел на корточки, привалившись спиной к заднему колесу мотоцикла. Выдохнул с укором:

— Что же ты молчал столько времени? Мне-то мог бы сказать…

— Слово я ей дал. Не забудь, ты мне тоже слово дал!

Старший прошептал:

— Не забуду…

Майоры Лозовой и Татарников стояли перед командиром части. Полковник с минуту разглядывал обоих, а потом сообщил:

— Я ничего не понимаю, но мне предписано направить вас в командировку в Москву безо всяких объяснений. Сроки пребывания не оговариваются. Вызывают в разведуправление к генерал-майору Бредину. Вас встретят на вокзале. Я уже распорядился подготовить на обоих командировочные документы. Деньги получите в финчасти.