Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Их заметили издали с советского блокпоста. До города оставалось километра полтора. Подняли тревогу и выслали навстречу пару БТРов и около полуроты солдат. То, что открылось солдатам, потрясло их до глубины души. По песку и камням, шатаясь, брели изможденные донельзя люди. Из разбитых ног сочилась кровь, но они несли на спальном мешке человека с золотыми волосами, лицо которого было покрыто обрывками маски. Караван остановился и люди попадали, кто где стоял. Калинин добрел до остановившегося БТРа. Нашел глазами офицера. Хрипло сказал:

— Это Искандер. Он сказал, что его лицо никто не должен видеть…

С брони спрыгнул подполковник Толубеев. Расширенными глазами смотрел на полуголые изувеченные тела. Успел подхватить начавшего падать солдата:

— Кто вы?

— Пленники из пещер. Он вытащил нас…

— Он что-то успел сказать?

— Только одно: “Рацию не включай. Самолеты бомбить прилетят”. В рюкзаке действительно рация, хотя и странная по виду.

Подполковник усадил солдата у брони и крикнул радисту:

— Немедленно свяжись с нашими, пусть пару машин высылают! И в госпитале пусть подготовятся. Им всем прямая дорога на больничную койку!

Солдаты без разрешения командира спрыгивали с боевых машин. Протягивали этим живым скелетам фляжки и сухари, с ужасом замечая следы пыток. Кое-кто из первогодков откровенно плакал, не стыдясь товарищей. Машины прибыли через десять минут. Солдаты подсаживали бывших пленников на машины, устраивали их у бортов. Последней погрузили Марину. Золотые длинные волосы и высокая грудь четко указывала на принадлежность знаменитого “Искандера” к женскому племени. Подполковник наклонился и хотел снять остаток маски. Сидевший рядом Калинин перехватил его руку:

— Не трожь! Он просил меня скрыть лицо и я выполню…

Толубеев вздохнул:

— Теперь это уже не важно. В госпитале все стащат. Ей дышать тяжело.

Иван отпустил руку. Евгений Александрович ухватил остатки ткани и снял. Солдаты с любопытством вытянули шеи: не каждый день узнаешь, что под маской и мужским именем скрывалась женщина. Красивое лицо с закрытыми глазами поразило многих, намертво отпечатавшись в памяти. Даже немолодой подполковник вздохнул:

— Вот и открылась тайна Искандера…

Марина открыла глаза и увидела белый потолок. С него свисал стеклянный плафон в виде шара. Сверху на нем виднелся слой пыли. Она попыталась повернуть голову и не смогла. Силы не хватило. Сосредоточилась и аж застонала от тщетности усилий. Над ней сразу же склонилось красивое мужское лицо с серыми глазами. Виски были серебряными от седины. Мужчина улыбнулся и сказал:

— С возвращением, Марина. Долгонько мне ждать пришлось, когда ты очнешься…

Произнесенное имя ничего ей не говорило, мужчину она тоже не знала. Попыталась вспомнить хоть что-нибудь и не смогла: в голове было пусто. Она не знала кто она и откуда, как ее зовут и где находится. Испугалась и спросила:

— Кто я?

Он побледнел и поднес руки к подбородку:

— Марина!!! Ты что?

Она увидела, что под накинутым на его широкие плечи халатом находится военный китель. Снова спросила:

— Кто вы?

В его глазах сверкнула боль. Он выскочил из палаты, торопливо сказав:

— Я сейчас вернусь!

Теперь она знала, что ее зовут Марина, но это была вся известная информация. Она снова попыталась пошевелиться. На этот раз тело слушалось ее. Женщина попробовала сесть и ей это удалось. Огляделась. Безошибочно определила, что она в больнице. В памяти вдруг всплыло: она однажды лежала в больнице и в одной комнате их было шесть человек. Эта палата совсем не походила на ту из этого обрывка памяти. Здесь она была одна…

Степанова попыталась сосредоточиться, но голова заболела. Она ощупала ее руками. Пальцы уткнулись в бинты. Руки тоже были перевязаны. Только пальцы остались свободными. Женщина вдруг почувствовала, что из одежды на ней ничего нет. Посмотрела на обнаженную высокую грудь со съежившимися от прохлады сосками. Стыдливо схватила простынь и подтянула к горлу. Заметила на стене в углу зеркало и умывальник. Захотелось пить.

Она слезла с высокой кровати-каталки, обратив внимание на забинтованные ноги и руки. Завернулась в простыню, замотав ее вокруг тела наподобие туники и шатаясь направилась к зеркалу. Смотрела на собственное отражение и не узнавала. Голова оказалась забинтована. Лицо с зелеными глазами и темными дугами бровей ей ни о чем не говорило. Марина долго смотрела на себя. Ощупала лицо, пытаясь хоть что-то вспомнить. В голове не было ни единой мысли…