Александр Тамоников - Американец, но все-таки русский

Скрежет, грохот и угасающий вой шестеренок редуктора закончились вместе с последним сокрушительным ударом. Вероятно, то, что осталось от винтокрылой машины, врезалось изуродованным днищем в основание дерева. Привязные ремни больно впились в живот летчика. Верхняя часть его тела мотнулась в сторону, отчего он больно тюкнулся головой о приборную доску.

Разбитый «Ми-8» качнулся и замер, лежа на левом боку. Внутри и вокруг сразу стало удивительно тихо.

Вертолеты еще заправлялись топливом на стоянке, а в госпитале уже кипела работа. Всего из Рамира поступило около пятидесяти раненых. Каждого требовалось осмотреть, поставить диагноз, оказать первую помощь, перевязать или сразу отправить на стол к хирургу, разместить в реанимации или в палате.

Леонид Олегович Золотухин, мягко говоря, несколько обалдел от такого обилия новых пациентов и побежал вызывать на подмогу еще одну бригаду врачей. А Барина, Власта и другие специалисты из первой бригады более часа метались от одного бойца к другому.

Лишь после того как все прибывшие были размещены, наступило относительное затишье. Хотя в хирургическом отделении работы еще оставалось очень много.

— Фу-ух. Давно такого наплыва не было, — протянула Елена, упала в кресло, стоявшее в ее кабинете, достала из пачки сигарету и щелкнула зажигалкой. — Я даже не слышала, как наши улетели.

— А я только мигающие огоньки поднявшегося вертолета увидела, когда на улицу выбегала, — сказала Власта, поправила волосы и спросила: — Можно взять у вас сигарету?

— Ты же не куришь.

— Иногда балуюсь.

— Возьми. Но лучше бы не привыкала.

— Да, я постараюсь.

Женщины только-только разобрались с работой, и главный врач разрешил им до утра отдохнуть. Власта намеревалась отправиться в модуль, Елена собралась прилечь на небольшом диванчике прямо здесь, в кабинете. Перед тем как расстаться, обе решили спокойно посидеть в тишине, в своем отделении, но в ушах у них все равно стояли стоны и крики.

У сорока солдат, поступивших в госпиталь, были пулевые и осколочные ранения различной тяжести. Пятерых здорово контузило. Троих поместили в реанимацию после травматической ампутации конечностей.

— Все равно вопли не смолкают, — сказала медсестра и качнула головой. — Будто где-то рядом, за стеной.

— Это надолго. Пока нормально не отдохнешь.

— Когда мы теперь нормально отдохнем? Завтра ожидался выходной, а сейчас, с поступлением такого количества раненых, весь график собьется.

— Да, ты права. — Барина печально вздохнула и подумала:

«Завтра мы с Николаем должны были ехать в город. Но вряд ли у нас это получится. Он всю ночь управляет вертолетом и жутко устанет. Да и мне довелось изрядно потрудиться. В лучшем случае вечерком прогуляемся по аллее. Или посидим на лавочке».

Власта затушила в пепельнице окурок, поднялась и сказала:

— Пойду я, Елена Васильевна. Может, и вправду получится поспать хотя бы часика два-три.

— Иди, девочка. Как понадобишься, я тебя разбужу.

Карбанов открыл глаза и первым делом ощупал свое тело. Вроде все на месте, руки-ноги слушались, голова хоть и гудела, но была цела.

Он крепко ударился ею о приборную доску и потерял сознание. Вначале майору показалось, будто на привязном ремне ему пришлось провисеть целую вечность. Его мозг воспроизводил какие-то жуткие картины, постоянное движение и круговерть. Очнувшись же, майор понял, что падение произошло несколько секунд назад.

Рядом с его левым ухом жужжал гироскоп авиа-горизонта. На верхней панели управления непрерывно щелкало какое-то реле, хотя сеть вроде бы была обесточена.

Николай принюхался, не пахнет ли дымом. Нет, вокруг стоял лишь резкий дух керосина. Этот факт тоже, кстати говоря, был весьма недобрым знаком.

— Эй, парни, вы живые? — позвал он.

— Уважаемые пассажиры рейса Париж — Франкфурт, наш лайнер совершил внеплановую посадку в аэропорту африканского города Усть-Негринск, — прокряхтел Равиль, находящийся где-то в районе разбитого фонаря кабины.

Примерно оттуда же донесся и голос Михаила:

— Со мной тоже порядок, командир. Коленом только здорово приложился.

— Хорошо, что мы целы. Надо выбираться отсюда. Не дай бог полыхнет!

— Да, весь керосинчик расплескали.

Члены экипажа кое-как выбрались из основательно искореженной пилотской кабины и отошли на безопасное расстояние.

Николай присел, прижался спиной к дереву и попросил:

— Равиль, поищи автомат или что-нибудь из того оружия, которое мы везли в ящиках.