Александр Тамоников - Американец, но все-таки русский

Не разбирая дороги, группа ломанулась наперерез вертолету, уже заходящему на посадку. В эти секунды не было особого смысла осторожничать. Редуктор и движки «восьмерки» грохотали так, что бойцы не слышали хруста веток, ломавшихся у них под ногами.

Когда машина оказалась почти напротив группы Власова, дистанция до нее еще оставалась приличной, около трехсот метров. Но это не помешало парням услышать дробный стук пулеметов и автоматов. Мятежники опередили наемников.

К источнику яркого света, плывущему на высоте метров семьдесят, потянулись желтоватые трассы. Несколько пуль, цепляя ветки, пропели над головами бойцов.

— Те еще придурки, — проворчал Лисин. — Цель как на ладони, а они шмаляют во все стороны!

Как бы там ни было, а упомянутым придуркам удалось-таки повредить вертушку огнем.

— Вот суки! Подбили! Не видеть мне горилки, зацепили! — воскликнул Тубарь, провожая взглядом резко снижавшийся вертолет.

Спустя несколько секунд метрах в трехстах послышался громкий треск, после чего гул двигателей и редуктора стих. Прекратилась и стрельба.

— Стоять! — выдал Власов и резко притормозил.

Бойцы сгрудились вокруг него.

— Все, парни, включаем режим тишины.

Те понимающе закивали. В джунглях действительно стало настолько тихо, что был отчетливо слышен каждый звук — шелест листвы от слабого ветерка, клекот ночной птицы, шорох мелких грызунов, вышедших на кормежку.

— Тубарь — дозорный, остальные за ним. Курс на вертолет, потерпевший аварию, — тихо проговорил Сергей.

Его люди бесшумно исчезли в западном направлении.

В летной карьере Николая Карбанова уже не раз случались всякие неприятные казусы. Был пожар в моторном отсеке, когда пришлось экстренно сбрасывать приличную высоту и плюхаться на спешно подобранную площадку. Отказ двигателя с последующей посадкой по-самолетному. Бесчисленное множество мелких неполадок в системах и агрегатах. Но вот на густой лес садиться майору пока не доводилось. Тем более темной тропической ночью.

Когда по страшному треску и вибрации ему стало понятно, что вертолет лишился лопастей, он крикнул в переговорное устройство:

— Держитесь, парни!

Миша согнул ноги в коленях и уперся ступнями в приборную доску. Равиль крепко ухватился за спинки пилотских кресел.

Лишившись несущего винта, «Ми-8» стал не-управляем и двигался, ведомый лишь двумя силами: инерцией и гравитацией родной планеты. Первый же ствол дерева, встретившийся на его пути, снес часть остекления кабины и кронштейн с посадочной фарой. Страшная сила подбросила фюзеляж и крутанула его вправо. Дальнейшее падение происходило в полнейшей темноте.

Через секунду вертушка задела правым топливным баком следующий ствол. Точнее, керосиновым обогревателем, установленным в его носовой части. При этом Карбанов только каким-то чудом не вылетел из кресла.

«Только бы не вспыхнуло топливо!» — промелькнула в его голове вполне здравая мысль.

Но на самом деле жуткие последствия при подобной не очень-то мягкой посадке могли нагрянуть не только от воспламенения авиационного керосина.

Во-первых, при мощном ударе корпуса вертолета о твердое препятствие, как правило, не выдерживает силовой набор его фюзеляжа. Вниз проваливаются двигатели с редуктором. Они накрывают собой тех людей, которые находятся в пилотской или грузовой кабинах.

Во-вторых, в таких вот жутких случаях на «Ми-8» слетает с креплений дополнительный топливный бак, установленный по левому борту грузовой кабины. Если керосин в нем и не вспыхнет, то раздавить человека ему труда не составит.

В-третьих, при резком контакте с препятствиями часто отрываются от пола кресла вместе с пилотами. Если траектория их движения проходит сквозь разбитое остекление, то какой-то шанс выжить имеется. Увы, он совсем невелик. Удачный исход тут случается крайне редко.

В-четвертых, сегодняшний полет был не самым подходящим для беспорядочной аварийной посадки в ночном лесу. В грузовой кабине «восьмерки» находились три десятка ящиков со всякой взрывоопасной хренью — снарядами, минами, патронами.

В общем, вариантов распрощаться с жизнью было много, а вот поразмышлять и пофилософствовать на данную тему времени у командира не оставалось. После третьего удара о толстый ствол дерева фюзеляж лишился хвостовой балки и накренился влево. Николай понял, что еще мгновение, и машина перевернется.

Цепляя дюралевой обшивкой стволы, корневища и горизонтальные сучья, фюзеляж под ужасающий грохот продолжал смертельный слалом между огромных деревьев. Внутри грузовой кабины все кувыркалось. Что-то больно ударило Карбанова в плечо.