ДОЗОРНЫЙ

— С МИ–5 ты не связывался?

— Шутишь? Если бы я с ними связался, они подбросили бы мои координаты ИРА. И так уж через неделю после моего исчезновения республиканцы спали и видели, как бы меня изловить. Нет, «Пятерке» я, живой и засвеченный, был не нужен — заговори я, им всем пришел бы конец.

— Но почему же, как ты думаешь, в Лондоне игнорировали все твои предупреждения и допустили гибель Вина, Бледсо и всех остальных?

— Долгое время я думал, что меня попросту не хотят подвергать риску. Начни «Пятерка» принимать меры после моих предупреждений, меня пришлось бы отозвать, а так я оставался их человеком в ИРА, оправданием их бюджета. Но потом я наконец все понял: существует еще один британский крот. Агент, который проработал в ИРА не годы, а десятилетия. Человек, вместо которого «Пятерка» могла в случае чего подставить меня. — На миг он умолк. — Барри Фенн еще за несколько лет до того рассказывал мне о возникших в верхних эшелонах ИРА подозрениях. В то время я услышал всего лишь относящиеся ко мне слова: «подозрения», «ИРА», «британский агент». Я и не подумал задать себе вопрос: «Откуда Барри Фенну известно, что думает верхушка ИРА? Мне это неизвестно, так откуда ж известно ему?»

Кто–то был у них в ИРА все это время. Кто–то на самом верху, насколько я понимаю. И на случай, если на этого человека падет хоть тень подозрения, нужна была приманка, ложная цель. Агент, которого можно сдать, доказав, что именно через него шла утечка информации.

Алекс покачал головой.

— И на сцену выходит Дозорный, — пробормотал он.

— Мои поздравления! — сказала Доун Гардинг. — Похоже, ты наконец во всем разобрался.

Она стояла немного выше по склону, ее полицейский «вальтер» был нацелен Алексу в лоб. Доун привела с собой подкрепление — одетого в свободную куртку мужчину с пустым лицом, вооруженного пистолетом–пулеметом.

Если бы они увидели Миана мертвым, понял Алекс, проблем бы не было. А вот при живом Миане и Алексе, знающем правду о Дозорном, положение становится безнадежным. Один взгляд на Доун, в ее полные ледяной решимости глаза, сказал Алексу: Доун скорее убьет его, чем рискнет тем, что он кому–нибудь что–нибудь расскажет. Единственная ночь, проведенная с Алексом в постели, — а это, в сущности, все, что их связывало, — ничего для нее не значит.

Они с напарником убьют их обоих и предоставят заниматься трупами команде чистильщиков. Одно можно сказать наверняка: трупов не найдут никогда. Хорошо, с этим ясно, тем не менее «глок» все еще у него в руке. И «браунинг» Миана тоже при нем.

— Почему это животное до сих пор живо? — Доун с презрением взглянула на Миана.

— Мне не хотелось лишних хлопот, — холодно ответил Алекс. — Не думаю, что ему удастся сильно состариться.

— Ты идиот! — выпалила Доун. — Ты самонадеянный идиот, Алекс! Почему ты не сделал того, о чем тебя просили? Разве ты не понимаешь, что вынуждаешь меня…

Алекс ее уже не слушал. «Глок» он держал в правой руке, а левая, скрытая курткой, медленно вытаскивала «браунинг» Миана из–за поясного ремня. Единственный его шанс избежать смерти — довериться Миану. Человек этот был на две трети сумасшедшим и на одну — блестящим солдатом, это понятно, однако… «Браунинг», уже освобожденный из–под ремня, отяжелил руку Алекса.

— А он? — Алекс указал на бесстрастного Миана. — Ты можешь хотя бы представить себе, что вынуждали его делать ваши люди? Пытать и убивать британских агентов? Смотреть, как изготовленные им бомбы разрывают на куски женщин и детей?

Алекс задавал эти вопросы с единственной целью, чтобы получить возможность повернуться к бывшему агенту разведки. Поймав его взгляд, Алекс опустил глаза и, тут же подняв их, увидел, что лицо Миана дрогнуло — тот понял.

Алекс резко перекатился, ударившись раненой спиной в гранитную поверхность скалы, и воздух вокруг него разорвали визжащие пули, выпущенные из МП–5. Первые выстрелы напарник Доун сделал с бедра, и, уже нажимая на курок «глока», Алекс увидел знакомое движение поднимающейся руки с зажатым в ней оружием.

Напарник успел прикрыть, прицеливаясь, левый глаз, но тут две девятимиллиметровые пули из «глока» ударили его в подбородок.

Миан тоже выстрелил, и его пуля попала прямо в середину груди Доун. Она упала на колени, «вальтер» выпал из ее руки, а Миан инстинктивно собрался дважды выстрелить ей в голову.

Алекс знаком велел ему не стрелять и вскарабкался по склону к девушке.

— Доун? — тихо произнес он, ставя «вальтер» на предохранитель и засовывая его в карман. — Ты меня слышишь?