Александр Тамоников - Экватор – наш!

И Савин принял решение.

— Внимание всем! Я — «Первый»! — прижал он губы к микрофону рации. — Начинаем «банкет»! Начинаем «банкет»!

В ответ звучали «квитанции», но слушать их было некогда — майор выскочил в прямой коридор, упиравшийся в гостиную. Оттолкнув опешившую бабу, он дал длинную очередь по сидевшим за столом.

Такая же очередь прогрохотала из коридора напротив. Сбивая со стола посуду и опрокидывая стулья, темнокожие вояки полетели на пол. Вся группа, за исключением сидевших во дворе снайпера и заместителя, в считаные мгновения оказалась в гостиной. Еще две-три короткие очереди, и с пьяной компанией было покончено.

Только сейчас большое помещение полностью предстало перед взорами спецназовцев. Лестница на второй этаж действительно находилась в дальнем конце комнаты, и больше ничего интересного за углом не оказалось. Дым, мусор на полу, у стенки то ли длинная деревянная лавка, то ли узкая кровать. На стене висит бумажный портрет какого-то молодого негра в темных очках.

— Доктор и Сумато — остаетесь здесь. Остальные наверх! — крикнул Геннадий, взлетая по ступеням.

Однако тут же отпрянул к стене — сверху прогремели выстрелы. Пули впились в стену, обдав штурмующих кирпичной крошкой.

Стреляли не прицельно. Наобум. Или на звуки шагов.

Савин и Мазенко ответили короткими очередями снизу по деревянному перекрытию — примерно по тому месту, где мог находиться стрелявший охранник.

Сверху раздался дикий крик, что-то грохнуло.

Взлетевший на площадку Геннадий увидел катавшегося по полу человека. В полу зияло несколько дырок, раненый мужчина стонал и размазывал по нему свою кровь. Одна пуля пробила его бедро, вторая вошла в живот и распахала грудную клетку.

«Не жилец. Через минуту отойдет», — понял майор и, перешагнув через него, ринулся по коридору.

Планировка второго этажа была совершенно иной: с лестничной площадки тянулся сквозь этаж широкий коридор с многочисленными дверьми по обе стороны.

— Проверяем! — направился командир к первой комнате.

Шаталов с Мазенко кинулись к другим.

В открытых комнатах не нашли ни души. Повсюду была та же аскетическая обстановка с минимумом мебели и вещей.

Единственную запертую дверь обнаружили в самом конце коридора. Ключи искать не стали — просто высадили ее двумя ударами.

Помещение встретило жутким запахом и абсолютной темнотой, так как единственное окно было накрепко заколочено досками. В ближнем углу стояло ведро с фекалиями, в дальнем сидели трое напуганных мужчин.

Осветив их фонарем, Савин узнал в одном того, который весь день маячил во дворе с ведрами.

— Чего сидим?! — рявкнул он. — Быстро на выход!

Но, как ни странно, те даже не пошевелились.

— В чем дело? — подошел майор ближе. — Вы вертолетчики из России?

Двое продолжали молчать. Третий затряс головой и жалобно произнес:

— No. Non siamo in Russia. Siamo in Italia.

Савин искренне возмутился:

— Чего он там блеет?!

— Говорит, что они из Италии, — подсказал Шаталов.

— Твою мать! Какая еще Италия?!

И опять решение пришлось принимать мгновенно. Да, разведка допустила грубейшую ошибку, приняв эту троицу итальянцев за наших вертолетчиков. Но что теперь делать? Не оставлять же здесь этих несчастных на верную смерть?…

— Тащите их вниз, — приказал Геннадий. — Уходим!

Итальянцы выглядели слабыми, изможденными. Спецназовцы буквально силой вытолкали их в коридор и заставили спуститься по лестнице.

— «Второй», ответь «Первому», — запросил командир заместителя на середине лестничного пролета.

— «Второй» на связи.

— Нам пришлось пострелять. С улицы нас было слышно?

— Да, «Первый», из-за открытых окон грохотало прилично.

— Это плохо. Как обстановка снаружи?

— Пока тихо, но в некоторых окнах соседних домов зажегся свет. И еще собаки гавкают со всех сторон. Поторопитесь.

— Понял. Идем к главному выходу…

Где-то в коридоре голосила испуганная женщина, один из раненых туземцев умирал, продолжая дергать ногой…

В этот момент сбоку послышался глухой удар.

Савин резко обернулся и увидел корчившегося от боли худого чернокожего парня, на коленях которого во время пьянки сидела пышнотелая красотка. Правой рукой нигер сжимал рукоятку «беретты», левой держался за грудь, в которую ему заехал с ноги Шаталов.

— Брось пистолет, сука! — приставил новичок автомат к курчавой голове.

Нагнувшись, майор попросту выдернул из ладони поверженного бойца оружие.