Александр Тамоников - Экватор – наш!

— Информацию принял. «Астра» ее получит в течение пятнадцати минут, — пообещал оперативный дежурный и отключился.

— Ждем! — бросил подчиненным Савин.

Примерно через час вместо коменданта на связь вышел сам Краснов, взявший под личный контроль отвлекающую операцию.

— «Десна», я — «Дунай», как меня слышишь? — раздался в наушниках его хрипловатый голос.

— «Дунай», слышу вас отлично, — поспешил с ответом Геннадий.

— Генеральный штаб согласен нам помочь. Операция будет организована с полуночи до часу ночи в квадрате № 87, что справа от вас. Пообещали даже небольшую артподготовку. Так что будьте в готовности. Пересекать линию фронта рекомендую не сразу, как услышите канонаду, а спустя минут двадцать пять — тридцать. Как меня поняли?

— Понял вас, «Дунай»! — повеселел майор. — Ждем начала.

— И еще, — не торопился заканчивать разговор полковник. — Командовать имитацией прорыва будет офицер с позывным «Орлан». Его рабочий канал тебе известен. Это так… на всякий случай.

— Понял!

— На первом утреннем привале доложите, как все прошло.

— Обязательно. Спасибо за помощь.

— Не за что. До связи!

Коротко пересказав парням основную суть, командир приказал:

— А теперь перекус и отдых. Если у нас все получится, то придется полночи тащиться через джунгли…

Отдыхали до двадцати трех часов. Сменявшийся во время отдыха дозор лишь однажды — примерно за полчаса до захода солнца — просигналил тревогу, когда метрах в тридцати прошел патрульный отряд повстанцев. Спецназовцы быстро, но без суеты изготовились к бою, однако стычки не произошло — темнокожие вояки протопали мимо, никого не заметив. Чертыхаясь, парни снова улеглись спать.

После подъема ополоснули из фляг лица, неспешно приготовились к очередному марш-броску.

За полчаса до начала отвлекающей операции Савин отправил вперед проводника и снайпера, предупредив, чтобы те аккуратно подобрались на дистанцию видимости к обнаруженным ранее постам.

Дождались полуночи. Однако в означенный срок верхушки деревьев не озарились вспышками, а слух не уловил ни одного звука.

«В чем дело? — нервно посматривал на часы Геннадий. — Рядовая задержка, коих на войне случается превеликое множество, или срыв операции по непонятным причинам?…»

Нет, срыва не произошло. Минут через десять беспокойного ожидания вдалеке справа загрохотали пулеметные очереди и забухали взрывы то ли мин, то ли снарядов.

— Пошло дело! — прошептал Литвинов.

— Пошло…

Рядом с командиром лежал новичок группы — старлей Шаталов. За все время от начала операции он держался достойно: темп и нагрузки выдерживал, был предельно осторожен, не роптал и не жаловался. В общем, вел себя как настоящий мужик, а не сынок высокопоставленного папочки.

— Как настроение, Володя? — легонько толкнул его в бок Савин.

— Нормальное, командир, — бодро ответил тот.

— Скоро рванем вперед — будь внимателен и не отставай. По сторонам не глазей — за нас это сделают проводник со снайпером. Гляди под ноги и держись в центре группы.

— Понял!

Стрельба справа усиливалась и спустя минут десять переросла в сплошной треск, изредка разбавляемый грохотом. Перед каждым взрывом макушки деревьев озарялись слабым оранжевым светом.

— Метров в пятистах заварушка? — спросил Литвинов.

— Думаю, поменьше — триста-четыреста. Такой густой лес здорово поглощает звуки…

— «Первый», ответь «Пятому», — ожила миниатюрная радиостанция слабым голосом Трифонова.

— Да, «Пятый», слушаю.

— Докладываю: наблюдаемый нами пост снялся и отошел назад. А пару минут назад мимо нас на расстоянии сорока метров быстро проследовала вправо большая группа вооруженных бойцов.

— Насколько большая?

— Душ двадцать пять.

— Понял тебя. Можете пройти немного вперед и проверить позиции?

— Попробуем.

— Давайте. Жду доклада…

Савин снова посмотрел на часы. Краснов рекомендовал начать прорыв минут через двадцать пять — тридцать от начала отвлекающей операции. Прошло всего пятнадцать.

И опять потянулось томительное ожидание…

Стрельба справа не утихала, а лишь немного переместилась к западу — вероятно, задействованное в прорыве подразделение хорошо потрепало и потеснило повстанцев.

«Это нам на руку, — отметил про себя Савин. — Это означает, что противник поверит в намерение гвардейцев осуществить прорыв и займется переброской значительных сил».

Нервное напряжение достигло апогея — зашипевшая рация заставила вздрогнуть.