Петр Катериничев - Банкир

— Я работаю достаточно напряженно. Когда организм решит, что для лучшего результата нужен перенапряг, перегрев, он сам избавится от сна. Этого нет необходимости делать искусственно.

Магистр поднес стакан к лицу, закрыл глаза, вдохнул аромат… У кого же он читал? Кажется, у Антокольского… «Великие люди близки к сумасшествию. Только из натянутой струны мы можем извлечь чудесные, гармоничные звуки, но вместе с тем ежечасно, ежеминутно рискуем, что струна порвется». Рисковать такой струной, как Валериан? А почему нет? Рискует же он. Магистр, собой! А Валериан со всей своею шайкой живет в холе и неге, как у Христа за пазухой, практически пока ничего не отдавая взамен… Магистр открыл глаза:

— Хотите коньяка. Валериан?

— Благодарю, я не употребляю спиртного.

— А что употребляете? Героин? Морфий? Кофеин? К тому же вы, кажется, даже не курите…

— Мозг есть совершенно сконструированная система и не нуждается в сторонних стимуляторах.

— Ваши сотрудники тоже так считают?

— К сожалению, не все. Многие полагают трудовую дисциплину понятием не обязательным.

— Что?! — Магистру на миг показалось, что он ослышался. — Знаете, что записал в свое время Мишель Монтень по этому поводу?

— Он был плодовитый писатель, — пожал плечами Валериан, поджав и без того узкие губы.

— И все-таки… «Мелочное и настороженное благоразумие — смертельный враг великих деяний». Может, вы и не гений. Валериан? И я зря вас кормлю?

— Дисциплина не есть самоцель, но ступенька на пути к цели. Нет ничего труднее, чем организовать творческую группу из людей самостоятельно и независимо мыслящих.

— Может быть, их и не стоит организовывать?

— Без этого поставленных задач не решить. У каждого из них — довольно своеобразная специализация.

— Валериан, вам бы в первом отделе работать, на режимном предприятии…

— Разве у нас не такое?

— Нечто похожее, — хмыкнул Магистр. Валериан и его научные задроты искренне полагали, что участвуют в некоем сверхсекретном государственном проекте. — Валериан Эдуардович. — Магистр смотрел в увеличенные толстенными линзами карие глаза человечка внимательно и очень спокойно. — Вы хотя бы можете назвать слово или понятие, от которого можно «танцевать» при поиске «ключа»?

Есть что-то, что повторяется в материале?

Если человек и задумался, то лишь на мгновение… Опустил веки, прикрыв глаза и словно вглядываясь в бесконечную темень собственной души, произнес:

— Снег.

Магистр остался один. Налил в стакан коньяк, опустился в глубокое кресло, вставил кассету в диктофон и нажал воспроизведение:

…Девушка была похожа на тростниковую флейту. И еще — на рубин под дождем. В темноте он казался черным, но стоило капле света или влаги попасть на его грани — рубин оживал, становился теплым и густым, как малиновое вино.

— Зачем мне это нужно? — Ее волосы рассыпались по плечам, а глаза казались пьяными…

— Ты изумительна…

— Мне это не нужно…

— Ты изумительна…

— Разве? Ну да, волосы. Если постричь, я буду самая обыкновенная.

— Не-а.

— Не знаю, что мне Нужно.

— Тебе нужен я.

— Ты много на себя берешь.

— Сколько могу. Она закрыла глаза:

— Ты знаешь, мне вода снилась. Мутная. Будто я по пояс в этой воде… Ты понимаешь в снах?