Петр Катериничев: Банкир

Сейчас — иное время. Армия Сталина могущественна, народ — сплочен, непобедимые полки стоят в Восточной Европе… Но государь должен думать даже не на пятьдесят лет — на столетия вперед… Если что и уязвимо сейчас, так только он сам. А в будущем?

Учет широких, массовых, общенародных и всемирных взаимоотношений и связей… Война капиталов…

К этому нужно быть готовым.

Он, Сталин, выиграет Третью мировую войну, как выиграл Вторую.

Сталин пододвинул к себе папку, улыбнулся в усы и начертал название проекта.

Он победит.

Через полтора года его не стало.

Ему казалось, что он летит.

Вода была упругой и плотной, она обволакивала тело теплой соленой влагой, и порой он чувствовал себя так, будто родился здесь.

Вода светилась; после каждого гребка она окружала пловца мерцающим сиянием; сам он видел только мутно-зеленые огоньки, несущиеся навстречу всякий раз, когда он опускал голову под воду, чтобы выдохнуть.

Сколько времени плыл, он не помнил. Как не помнил, почему оказался ночью в море, откуда плывет и куда. Да он и не задавался этими вопросами — просто гребком слегка раздвигал податливую толщу воды, погружаясь в ее непроницаемую темень, казавшуюся еще гуще от неровного зеленоватого мерцания, и снова появлялся, оставаясь под бесконечно далеким и безразлично прекрасным звездным небом…

Когда руки и спину начинало сводить, он ложился на воду и отдыхал. И смотрел на звезды. Ноги наливались свинцовой тяжестью, тело тянуло вниз, в темную непроницаемую бездну, и наваливалась смертельная усталость. Ему казалось, что он не погибнет, а просто сольется с окружающим морем, станет его частью — и будет жить вечно.

Звезды, крупные и яркие, сияли в невыразимой вышине, и Млечный Путь казался осколками Луны, рассыпавшейся в звездную пыль… Кого он вел и куда?..

У человека в море возникало вдруг странное ощущение, одновременно жуткое и чарующее: что сейчас он не удержится и начнет падать в эту мерцающую лунность, исчезнет, растворится в ее бесконечности…

Плеснула легкая волна, пловец ушел под воду, выдохнул, перевернулся и поплыл, ритмично двигая руками. Он выбрал себе звезду, самую яркую в этом ночном небе, и старался двигаться, ориентируясь на нее. И еще — она напоминала ему елочное украшение. Блестящая звездочка на вершине зеленого деревца, блестки серпантинного дождя, запах хвои, чьи-то теплые и добрые руки — вот и все, что он помнил о себе и о мире.

Небольшая моторная яхта тихо покачивается на волнах. В мерцании звезд ее силуэт был бы едва различим, если бы не свет в рубке. Он виден на несколько миль вокруг. Чуть слышно играет музыка. На палубе — никого.

Моторка почти летит над водой, оставляя за собой зеленоватый светящийся след. Один из мужчин, одетый в облегающий гидрокостюм, стоит во весь рост рядом с рулевым и напряженно всматривается в бинокль, оснащенный прибором ночного видения.

— Есть! Я их вижу!

Моторка резко сбавляет обороты, зарывается носом в волну, двое мужчин берут весла и начинают слаженно и умело грести, как на каноэ, поочередно с двух сторон.

— У них есть радио?

— Да. Но не работает.

— Уверены?

— Да.

— Тогда подходим до видимости.

Лодка здорово нагружена для такого маленького суденышка; замешкайся один с гребком — и она бы просто перевернулась. Но мужчины работают умело и споро. Уже виден свет в рубке неподвижно застывшей яхты.

— Чем они там заняты?

— Бог знает. На палубе пусто.

— Яхта движется?

— Нет. Стоит.

— На якоре? Не может быть. Здесь слишком глубоко.

— Просто легли в дрейф.

— Какого черта…

— Скоро узнаем…

Еще несколько гребков. Лодка идет совершенно бесшумно, лишь едва слышимые всплески, сливающиеся с всплесками волн.

— Достаточно, — шепотом произносит рулевой, — Ближе нельзя. Ночью в море звук разносится, как в церкви…

Сидящий рядом надевает на плечи миниатюрный баллон со сжатым воздухом, маску, закрепляет во рту нагубник. Поднимает правую руку, отдает беззвучную команду.

Двое мужчин поднимают со дна лодки оружие — специальные автоматы — и без единого всплеска исчезают под водой. Третий уходит под воду следом. Маленькая моторка покачивается на едва заметных волнах. Она выкрашена особой краской и попросту сливается с цветом ночного моря. Рулевой сидит недвижно, как изваяние.

Заметить суденышко можно, только наткнувшись на него.

Трое пловцов появляются у борта яхты почти синхронно. Беззвучно цепляют обернутые резиной крюки и оказываются на палубе. Движутся бесшумно в сторону рубки. На мостике пусто. Один осторожно спускается в маленькую каюту, выставив вперед автомат и напряженно прислушиваясь.