Петр Катериничев - Банкир

— Может быть… Может быть, это просто для соблюдения режима секретности?

Это нормально, при проведении такого рода работ.

— Ну да… Это не от недоверия к нам, а только для нашего же блага…

Чтобы нам не мешали лишние мысли о бренном… вот я и думаю о вечном… Уже — второй месяц… Лерик, прекрати искать лазейки для собственной трусости! Нас ликвидируют — это факт, но только после предоставления им шифра.

— Или как только поймут, что мы не способны его вытащить!

— А разве мы не способны? — спокойно улыбнулся Михалыч.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что сказал.

— Ты знаешь?

— Я догадываюсь…

— Ключевое слово?

— Не в том понимании… А вообще-то да.

— И что за слово?

— Много будешь знать — плохо будешь спать. И я вместе с тобой.

Валериан смотрел на Михалыча в упор, не мигая. Произнес неслышно, одними губами:

— Грааль?

— Может быть… Все может быть.

Чувство азартного возбуждения не оставляло Альбера. Пара суток у него ушло, чтобы сбить команду. Даже две. Одна — «смертники», отморозки, позаимствованные Альбером в дальнем губернском городке, где и карась — рыба крупная. Человек Альбера загодя присмотрел этих «скинхэдов», щеголяющих в пятнистой униформе: они сбились в кучу — «каждой твари по паре» — и стали доставлять уже какие-то хлопоты уважаемым людям города; именно через них человек Альбера передал парням приглашение на «точечное» дело в столице. Для пацанчиков это показалось ступенькой в карьере. Заполучив огромный аванс, они тем же днем выехали.

Поселил их Альбер в частном доме на самой окраине Новокалининска; его человек строго следил за тем, чтобы отмороженные не высовывались на улочки городка, дабы не нарваться на случайную разборку с местными братанками; их обильно снабдили водкой, ширевом, а полученная сумма аванса так грела душу Косяку, главарю, что сам на себя он стал смотреть совсем по-другому.

То, что в девках им отказали, тоже только поднимало Косяка в собственных глазах. «Пацаны! Московские уважаемые решили взять нас в коллектив. Провернем это дельце, вернемся домой — все телки кипятком ссать будут; возьмем по приличной тачке, и тогда уже разберемся с иванихинскими: пусть узнают, кто в городе самый крутой! Девки при серьезных делах мешают!» — держал он краткую, но содержательную речь перед под ельниками. И вроде убедил.

На самом деле задача их была проста и убийственна. Они должны были внаглую, в лоб, накатить на Замок. Собственно, группа особняков Замка находилась на территории, к которой лет пятнадцать назад даже не самые простые смертные не подходили и близко… Да и теперь — старались держаться от огороженной высоким сплошным забором группы строений подальше: невзирая на «судьбоносные» перемещения во власти и около нее, это место пользовалось недоброй славой. Люди здесь пропадали так, как будто их не было вовсе. Одно дело — своим разборки, другое — нарваться на какую-то непонятную муть, вроде бывших (или — действующих?) особистов, грушников или кого-то похлеще…

Гастролеры этого не знали, да и… Они считали, что будут разбираться с местным, новокалининским, авторитетом, какой забурел, жил не по понятиям, связался с властями и вообще зажился на этом свете. Человек обрисовал пацанам всю операцию простой схемой: накат — мочилово — бабки — авторитет и уважение.

Чего ж не согласиться?

К пацанам прикомандировали тихого, молчаливого мужичка-подрывника: он должен был «снять» ворота и обеспечить группе «классный наезд». Отменное оружие и бронежилеты, доставленные на хазу, убедили пацанов окончательно, что «фирма веников не вяжет», заказ сделали люди серьезные, и они будут воевать на той стороне, на которой и стоит.

Основная группа Альбера состояла всего из пяти человек. Вместе с ним. Это были взрослые мужики, съехавшиеся из четырех разных городов, со своими умениями, навыками и амуницией. И гонорар им был определен совсем другой. С ними Альбер несколько часов кряду разрабатывал детали предстоящей операции.

Закончить ее необходимо было за ночь. И тогда…

Тогда многое может измениться в Датском королевстве. Победителей не судят.

А то, что ты победитель, не нужно доказывать, когда дело уже сделано.

Сообщение из Лазурного Альбер получил утром. Оно высветилось на дисплее компьютера в виде письма, отписанного заваленным вправо женским почерком, впрочем, вполне разборчивым и понятным. Судя по всему, один из приморских контактов Альбера просто-напросто заставил сотрудниц пансионата накатать объяснительные и самые вразумительные уложил на сканер и отправил Альберу по спецсвязи.