Петр Катериничев - Игра теней

— Тогда откуда…

— Все-таки однажды его в форме видела. Наградил его чем-то, потом он к нам заезжал из Кремля вместе отцом.

— И кто он по званию?

— Был — генерал-майор. А вот род войск — я не помню.

— А это и не важно. Он с твоим отцом работал?

— Думаю, да. Но дружат они с папой очень давно. — Лека осеклась. — Дружили…

— В Штатах тебя кто-то опекал?

— Нет. Игорь Дмитриевич сразу сказал, что мне натурализоваться нужно. То есть на работу устроиться, лучше — замуж выйти..

— Ну и как — вышла?

— Не-а.

— Чего?

— Не за кого.

— Что так?

— Знаешь, американцы на работе похожи на запрограммированные машины. А дома — на ленивых толстых собак. К тому же они жутко необразованные.

— С нашей точки зрения.

— Мы с их — вообще дураки… Хотя… Им до нас дела нет вообще… Да и меряют они на свой аршин.

— Как все. А мы и их, и себя — на свой. Русский дурак — это не глупость, а особый склад ума, — констатирую не очень уверенно.

Лека смотрит куда-то в себя…

— Может, и так. А вообще — у нас поживее. Американцы существуют в какой-то закомплексованной, зазаконенной расслабухе…

— Какой расслабухе?

— Зазаконенной. За законом.

— И что в этом плохого?

— Не знаю. — Лека пожимает плечами. — Наверное, ничего. Только — скучно.

— Зато у нас весело.

— Я еще не разобралась. Но вроде — ничего. Только люди другие. Совсем.

— Это точно. Сейчас уже и одеваются все наши не хуже, по крайней мере в Москве, а иноземца, будь он в метро или на улице, — за сто шагов отличишь. Даже если молчит. И дело даже не в холености — наши новые куда холеней, жирок под упругой кожей нагулян уж точно не «ножками Буша»… Просто у тех — взгляд другой. Вроде как близорукие все. И — улыбаются словно тихие шизофреники. А у наших… У наших, у любых — банкиров, шоферов, врачей, торговцев, учи-лей, — не в лице даже, в глазах читается готовность дать немедленный и жесткий отпор.

Всем. Время, что ли, такое?..

— Сначала — устроилась посудомойкой. В Калифорнии.

— Там любой труд почетен?

— Нет. Но у меня три штуки всего было: что здесь что там — не разгуляешься.

Учитывая что за жилье у них платить — ого-го…

— Зато и качество другое.

— Олег, я же не в хрущобах росла. Потом… Потом стала секретарем шефа Особого отдела разведки ВМС США адмирала Макбейна.

— Ох, ни фига себе! Круты карьерные взлеты в Америке!

— Я с ним в кафе познакомилась.

— Адмиралы что, по третьесортным забегаловкам там напропалую шатаются?

— Ну, забегаловка-то была как раз ничего. В Нью-Джерси. Там я уже официанткой работала.

— А чего это тебя по стране мотало?

— Игорь Дмитриевич мне такую легенду сочинил. Ведь и тетка там какая-то жила, настоящая Джонсон, в Неваде…

— А если бы ее разыскали?

— Кто? Да и в доме для престарелых она. Крыша давно поехала. Так что…

— Ладно. Легендирована ты была действительно классно, раз «въехала» в разведподразделение ВМС. Кстати, тебя туда занесло тоже по «дядиной» ориентировке?

— Случайно. С адмиралом познакомилась, даже не зная, кто он такой.

— И как босс к тебе отнесся?

— Тепло. Да и слово «босс» к нему не подходит. Он хороший человек.

Немолодой и очень одинокий. Мне его даже жалко.

— А что за Особый отдел такой?

— Спецоперации.

— Круто. Ну и как служба?

— Офицер.

— Закончила что-то?

— Ага. Академию ВМС в Эльс-Ноке.

— Еще круче!

— Америка — страна равных возможностей.

— Ну и служила бы… Жалованье приличное?

— Мне хватало.

— Так чего не работалось-то? По специальности?

— Меня раскрыли.

— Что именно?

— Кто я и чья я дочь.

— Когда?

— Недавно. Случайно.

— Насколько случайно?

— Нинасколько. Действительно случайно. Один цэрэушник. Его на базу вроде в ссылку перед отставкой прислали. А он решил выпендриться.

— И ему это удалось…

— Частично. Я его застрелила.

— Ого!

— Самозащита. Будь я действительно американкой, любые присяжные меня бы оправдали.

— Умеешь стрелять?

— Научилась. С кем поведешься…

— Ты с кем-то контактировала из России?

— Нет.

— Тогда как он тебя вычислил?

— Думаю, методом «тыка». Нашел на какой-то третьесортной фотовыставке на Брайтоне фотографию. Там я — еще девчонкой, мой папа и дядя Сережа. На Сретенке.

— Талантливый парень, этот аналитик…

— Сволочь!

— С девушкой спорить…

— Нет, он действительно самая натуральная сволочь. Маньяк к тому же!

— Вам, милая барышня, на месте виднее. А что, эта выставка истории спецотдела ЦК была посвящена?