Петр Катериничев - Любовь и доблесть

Когда вошел невысокий, широкоплечий, кряжистый мужчина с привычным, надутым брюшком, первая мысль Грифа была Фразой из известного мультика: «Ты еще крепкий старик, Розенбом!» Но вот вставать и вообще здороваться с посетителем Сергей Оттович счел излишним. С полминуты он разглядывал собеседника: прокуренные висячие усы, щеки в склеротических жилках, мешки под глазами; желтизна век и белков наводила На мысль о циррозе. Видимо, от природы это был человек отменного здоровья, ну да зависть и водка губят всяких.

– Александр Александрович информировал вас о нашем интересе? – спросил Гриф.

– Про того малого, на фото?

– Именно. Его зовут Олег Владимирович Данилов.

– Да я уж все, что знал, этому вашему... рассказал.

– А я бы послушал сам. Нет возражений?

– А чего возражать? Раз надо? – Диденко покряхтел, примериваясь поудобнее на стуле. – Ваш этот... сказал, что настоящее имя его Данилов? В смысле – фамилия?, – Под такой фамилией знаем его мы.

– Ну да, сколько личин у проходимца. Сейчас, поди, в деньгах купается.

– Отчасти.

– Ваш э-э-э... Александр Александрович сообщил, что он у блатных вроде за пахана.

– Не вполне так. Но, по нашим предположениям, он является разработчиком нескольких акций, которые вполне можно отнести к преступлениям, – тихо, словно делясь служебной информацией, произнес Гриф. Добавил веско:

– К государственным преступлениям.

– Я бы таких вешал! За ноги! Наживаются на народной беде! Если что, вы не сомневайтесь, я – могила.

– А мы и не сомневаемся. Не могли бы вы повторить свой рассказ о Данилове?

– А чего тут повторять? Прислали его где-то в восьмидесятых... Не, точно не вспомню. Молодехонького, только что не с иголочки, но высокомерный был.

– Кто прислал?

– Известно кто: Комитет.

– Москва?

– Ну. Москва. Раньше в Гвардейскую бухту только Москва и присылала. А потом... – Диденко махнул в сердцах рукой.

– Из какого управления?

– Да разве нам кто говорил? Пахали на них, как Карлы, а они, вишь ты, «белая кость», элита... драная!

– По существу, пожалуйста.

– Да у нас все больше люди из Первого главного <���Первое главное управление КГБ СССР – служба внешней разведки.> стажировались. Но ни в каких сопроводиловках этого не было. Так, в/ч, номер такой-то, курсант такой-то, и все. И не Данилов он был тогда, я уже говорил Александру Александровичу, а Петров.

– Петров?

– Ну. Под своими фамилиями никого не было. Вспомнить, так все – Ивановы, Петровы, Смирновы, Егоровы, Беловы, и в том же духе. Смех, как-то одного прислали – чернее грязи, носастый, а фамилия – Белов. Так что ваш Данилов тогда Петровым был. Правда, кликали его Данила-мастер, или просто – Мастер, а то – Альтист.

– Почему?

– Ну это я не знаю. Прозвали. Альтист и Альтист, мое какое дело.

– Значит, думаешь, из Первого главного Петров-Данилов был?

– Нет. Думаю, из «девятки» <���Девятое главное управление КГБ СССР – служба охраны.>.

– Отчего так решил?

– Да по повадке видать. Все «девяточники» – странные вроде как отрешенные.

Взгляд стылый. Потом отмякают, а спервоначалу смотрит на тебя, будто ты генсека завалить спроворился. И не зло смотрит, пусто.

– А с чего это Данилова к вам на переподготовку прислали?

– Ну? И я думаю – с чего? «Девятка» – у них своя специализация, задачи, а у нас? Диверсии и антитеррор. Думаю, турнули его из «девятки». В смысле – отчислили.

– Почему?

– Сильно умный.

– В «девятке» только глупые нужны?

– Да нет, я не то сказал. Видно, паря тот в «девятку» сразу после армии и спецучебки попал, а как начал конкретно работать... Задумчивый он был шибко. А когда на ближней охране пашешь, не до зауми! Да и... На язык был невоздержанный крепко. И на руку. Гонорливый.

– Черненко ругал?

– Не, вспомнил. При Горбачеве это было. Вот он Мишку и костерил.

– Мишку только ленивый не костерил.

– По-огодь! Это после. А спервоначалу все еще приструненные ходили! А этот – умничал. И крепко так нашего генсека трезвого раскладывал, и не за водку конкретно, а дескать, вся эта компания приведет к созданию высокоорганизованных преступных групп. Так и вышло, чего... А сам, видать, не стерпел, замазался теперь. Денег ему захотелось. Сейчас все до денег – хваты, вот мы работали...

– Значит, умничал? – прервал его Гриф.

– Ну. У нас особо не поумничаешь: нагрузки такие давали что боже ж мой!

Упасть в койку и до подъема! Вот и доумничался. Одно дело в чистом костюмчике ходить да нашим партаигеноссе холки платочком промакивать, другое – в комби по дерьму елозить.