Пол Кристофер - Меч тамплиеров

Незнакомец шагнул вперед, поднял руку. Его палец напрягся на спусковом крючке.

Внезапно из-под правой руки Холлидея выскочила Пэгги и ударила шпилькой, зажатой в кулаке. Снизу, подобно боксерскому апперкоту. Тонкий шип из нержавеющей стали вошел злодею в подбородок и, проткнув горло, язык и мягкое небо, достиг в конечном итоге мозга.

Пэгги отпустила шпильку и отступила на шаг. Человек пошатнулся и рухнул, словно «Venetian blind», 130 130 Торговая марка жалюзи. его щека придавила туфель Холлидея.

Девушка дрожала и хлопала глазами.

— Он что, умер? — спросила она.

— Шутите? — буркнул Холлидей. — Мертвее не бывает. Как полено.

Он убрал ногу. Голова незнакомца с деревянным стуком упала на пол. Кровь едва сочилась.

— О боже… — Пэгги схватилась за голову. — Я его убила!

— Еще полсекунды и он убил бы меня. — Джон обнял кузину, похлопал по спине. — Вы спасли мне жизнь, детка.

— Не стоит благодарности…

Они повернулись к мертвецу.

Холлидей присел на корточки, перевернул убитого на спину, заглянул под манжеты рубахи, проверяя запястья. На правой руке он обнаружил знакомую татуировку: меч, обвитый лентой. Такую же он видел в Англии, когда убили Дерека Кэрр-Харриса.

— Человек Келлермана, — сказал подполковник. Из кармана брюк поверженного врага он вытащил бумажник, расстегнул, вынул carte d'identite. 131 131 Удостоверение личности.

Луи Рено, гражданин Марокко. Родился в Касабланке.

Там же, в бумажнике, лежало маленькое удостоверение в кожаной обложке. Из него следовало, что покойный при жизни служил в чине капитана в Groupe d' Intervention de la Gendarmerie Nationale. 132 132 Группа вмешательства национальной жандармерии (фр.).

— Это коп, — растерянно произнес Холлидей, — Антитеррористическая команда. Боюсь, у нас могут начаться очень серьезные неприятности.

— Но как он может служить в полиции?! — воскликнула Пэгги, не отрывая взгляда от лежащего на полу тела. В комнате пахло кровью, словно на скотобойне. Оставалось дождаться мушиных полчищ — в разгар лета они не задержатся. — Вы же говорили, что он — человек Келлермана. И он ведь пытался убить вас!

— И все-таки он — полицейский.

— Что делать-то будем?

— Нужно убираться, причем очень быстро, — рассуждал Холлидей. — У портье есть номера наших паспортов. Они узнают, кто жил в этой комнате, в любом случае…

— Тот старикан внизу сидит, будто стервятник. Он видит всех, кто входит и выходит.

— Конечно! Он наверняка видел, как вошел этот коп. И не сказал нам ни слова. Значит, ему заплатили. Нельзя, чтобы он видел, как мы уезжаем.

— И что вы предлагаете?

— Для начала возвращайтесь в свою комнату, соберите вещи, а я буду ждать вас здесь.

Когда Пэгги ушла, Холлидей забрал оружие убитого, его бумажник и удостоверение личности. Без документов его труднее будет опознать, а это поможет выиграть немного времени.

Журналистка вернулась с сумкой, и они вдвоем покинули комнату. Но вместо того, чтобы спускаться вниз, к портье, Холлидей остановился на втором этаже около окна в конце коридора. Оно выходило в тот же переулок, что и окна гостиничных номеров. Десятью футами ниже подполковник разглядел навес, под которым стояли пластиковые баки для мусора.

Джон помог Пэгги взобраться на подоконник, а потом придержал ее за руки, пока она нащупывала ногами навес. Спуститься во двор не составило труда. Через несколько секунд Холлидей присоединился к кузине.

— Что теперь? — спросила она.

— А теперь уходим!

Отряхнувшись и поправив одежду, они вышли как ни в чем не бывало на Рю-Латран, а там смешались с толпой, вызывая у прохожих не больше любопытных взглядов, чем кто-либо другой в шумном парижском многолюдье.

Пэгги и Холлидей неторопливо прошагали по бульвару Сен-Жак, а затем свернули и оказались на Сене совсем рядом с Малым мостом. Они прошли по Рю-де-Ла-Юшетт и взошли на мост. Впереди, на острове Сите возвышалось огромное здание Префектуры полиции, а с противоположной стороны виднелись знакомые формы собора Нотр-Дам-де-Пари.

На середине моста Холлидей остановился, облокотился на парапет и поглядел по сторонам. Книжные лавки, построенные вдоль каменной набережной, тянулись по левую руку. Ниже по течению на берегу бесцельно копошилась кучка бездомных — с полдюжины человек. Туристический катер проскользнул под мостом и, тарахтя мотором, направился на запад. В полуденном небе легко бежали белые пушистые облака. Прекрасный парижский денек, если бы не оставленный в гостиничном номере труп.