Сергей Соболев - Абсолютный холод

Следом в прогретую камином комнату ворвался ледяной ветер Арктики. А затем некто, кто находился снаружи, у парадного входа, принялся с нечеловеческой силой колотиться в стену, в лиственничный сруб – казалось, что снаружи буйствует какой-то исполин, что он хочет разломать, разобрать на бревнышки, разнести в щепки загородное жилище Ругстад…

Они не сразу поняли, что происходит. Торенсен метнулся в противоположный угол гостиной. Схватил карабин и бросился к окну.

– Осторожно, Ларс! – крикнула Мэрит. – Ты же босиком! Не поранься – там осколки стекла!

Раздался гулкий выстрел, затем еще один.

– В кого ты там стреляешь?!

– В воздух! – крикнул Ларс. – Одевайся быстрей, Мэрит! Кажется, там кто-то есть!

Одевались в спешке. Снаружи, через разбитое окно, вновь донесся грозный рев.

– У нас, кажется, гость! – Ругстад застегнула молнию комбинезона, после чего стала в спешке обуваться – Медведь… Надо же! Ты куда, Ларс?

– Минутку…

Ларс метнулся в пристройку, спустя минуту вернулся оттуда с «щитом» – там хранится стопка ДСП, вот он одну и притащил в гостиную.

– Мэрит, молоток и гвозди! Или «пистолет», чтобы пристрелить этот щит!

Ругстад открыла дверь в кладовку. Вернулась обратно, держа в руке инструмент. Действуя в две руки, они быстро «пристрелили» ДСП, перекрыв доступ ледяному воздуху внутрь дома.

– Я выскочу, посмотрю, кто это там шалит! – Ларс вставил в карабин непочатую обойму. – Вот же зверюга, наделал дел! Выйду, пальну для острастки. Отгоню его. А ты прибери пока стекло…

– Нет-нет, я с тобой! И не спорь со мной!

– Тогда возьми «помпу». А я захвачу прожектор.

Но Мэрит не послушалась приятеля – вместо помпового ружья, которое хранилось в оружейном сейфе, она взяла сигнальный пистолет.

Они перебрались сначала в каменную пристройку. Ларс, уперевшись плечом – успело-таки прихватить морозцем, – приоткрыл окованную железом толстую дверь. Мэрит повесила ракетницу на пояс, к которому также крепятся чехлы с ножом, рацией и фонарем. Сама же вооружилась длинным багром, который находился здесь же, в пристройке.

Первым наружу выбрался Ларс. Не дожидаясь его команды, следом выскользнула и Ругстад. Ветер немного стих, снег валит не столь обильно, как утром и днем. Но было холодно, градусов двадцать пять мороза. А может, и все тридцать.

Торенсен прошелся вдоль фасада, держа при этом оружие наготове. Мэрит приставила пику к стене: включив мощный фонарь, она подсвечивала своему приятелю. Нижний край оконных проемов находится на такой высоте, что даже ему, Ларсу, при его двухметровом росте, надо было привстать на цыпочки, чтобы сделать то, что сделал незваный гость, – сбить сначала ставни, а затем вышибить оконную раму.

Они вдруг замерли. Вновь раздался этот громкий рев или рык… И совсем близко!

– Он на площадке! – крикнул Торенсен. – Ну-ка, посвети туда!

На площадку лег сноп света. Они дружно охнули… Медведь, когда его осветили, на несколько секунд поднялся на задних лапах. Так, словно хотел продемонстрировать двуногим существам свои габариты, свой исполинский рост… А затем вновь опустился на четыре конечности. И… потрусил прямо к ним!

Все произошло, как показалось, в мгновение ока. Ларс выстрелил в воздух. Медведь, лишь чуть присев, вновь двинулся на них… Ларс опустил дуло… палец лежал на спусковом крючке. Его остановил лишь истошный вопль Ругстад:

– Не-ет! Не надо! Не вздумай стрелять!!!

Торенсен, продолжая удерживать зверя на мушке, стал медленно смещаться чуть правее, чтобы прикрыть собой Ругстад. Ее вопль, кажется, слегка напугал – или озадачил зверя. Во всяком случае, тот замер. А в следующую секунду, глядя на них коричневатыми бусинками близко расположенных глаз, издал нечто среднее между ревом и жалобным стоном.

Мэрит медленно – нельзя делать резких движений: это может спровоцировать медведя на атаку – протянула руку к багру. Взяла его поудобней, потом стала медленно наклонять в сторону медведя, до которого оставалось каких семь или восемь шагов…

– Ларс, не стреляй! – выдохнула девушка. – Не вздумай только палить по нему. Я с ним сейчас поговорю. Вот увидишь, я справлюсь… Ты только не нервничай, миленький!

Последние ее слова адресовались как Торенсену, так и этому пожаловавшему к ним в гости полярному медведю, подобного которому – по размерам, по габариту, а пожалуй, что и по манере поведения – она в своей жизни еще не видела. Хотя перевидала их всяких и разных и едва ли не лучше всех аборигенов знала медвежьи повадки.