Сергей Соболев - Королевский стрелок

Это было бы логично и разумно в нынешней ситуации.

Но на другом конце провода руководствовались отнюдь не логикой. Стас ощутил себя участником какой-то крайне опасной, безумной игры, по ходу которой, ближе к финалу, ее главных участников покинуло всякое здравомыслие…

– Вы на связи? Алло! Алло! Вы слышите меня?

– Да, – сказал Стас. – Я вас слушаю.

– Оставайтесь пока в Кёниге. Встретьтесь с человеком, который вам позвонил. И постарайтесь закончить начатое.

В час пополудни на стоянке неподалеку от привокзальной площади Вильнюса припарковался черный «Патфайндер».

– Бася, жди меня здесь, в машине! – Слон достал из кармана куртки мобилу и передал ее Ставицкой. – Пусть у тебя пока побудет… Не хочу брать с собой!

Заметив вопросительный взгляд виленчанки, Мажонас коснулся пальцем правого уха – нас, мол, могут прослушивать.

Выйдя из джипа, он направился в сторону расположенного в полусотне метров от стоянки «Макдоналдса». Римас не был уверен, что он поступает правильно. Человек, с которым он должен здесь встретиться, не решился прозвонить непосредственно ему, Мажонасу, на его сотовый. Не говоря о том, чтобы приехать для разговора в один из двух офисов агентства.

Просьба о встрече была передана через Петровича. Римас остро сожалел, что Стаса нет в городе, что ему не с кем посоветоваться. Неизвестно, когда вернется Нестеров и какие последствия повлечет за собой эта его странная поездка к «соседям». Именно он, Мажонас, остался за старшего. А значит, он и должен принимать решения – исключительно на свой страх и риск.

Слон пригляделся к людям, потребляющим фастфуд за столиками на летней террасе. Это были в основном приезжие, а также молодежь студенческого возраста. Нужного ему человека среди них не обнаружилось.

Он прошел в заведение. Посетителей здесь меньше, чем снаружи. Римас подошел к стойке. Ему в жизни приходилось пробовать всякую пищу. Например, мясо ползучих тварей, жареную саранчу, суши из рыбы-собаки («фугу»), а также листики дрянного салата и чищеную морковку, которыми, подобно кролику, питалась его прежняя подруга Вирга, убежденная вегетарианка. Мало чего найдется в этом мире, что бы он, Мажонас, не смог бы съесть в сыром или обработанном виде под рюмку живительной влаги. Но он никогда не ел и не мог себя заставить есть ту хрень, что подают в заведениях вроде «Макдоналдса».

Римас взял кофе-эспрессо, расплатился у кассы. Затем с подносиком, на который поставил дымящуюся парком чашку, направился к дальнему от входа столику, за которым питался в одиночестве его давний знакомый.

– Ну, – недружелюбно произнес Мажонас, усаживаясь напротив. – Вот он – я! Чего надо, Феликс? Зачем звал?

Он уставился на Монкайтиса, который уныло ковырял пластиковой вилкой остывшую ломкую картошку фри. Тот поднял голову, посмотрел на Мажонаса. Выражение глаз у него было каким-то собачьим. Как у пса, который служил хозяину верой и правдой – по своему собачьему разумению. Но был бит хозяином, бит крепко и больно палкой или дрыном. А потом пинком сапога – того сапога, к которому он льнул и который он лизал в приступе показной любви к хозяину – был изгнан прочь. Выброшен на улицу и теперь не знает, как будет жить дальше, где будет добывать пропитание…

– Мне влепили «строгача»…

– Всего лишь? – удивился Мажонас. – Я думал, что с тебя погоны сняли. И выперли из твоей конторы пинком под зад!

– К этому все идет, – тусклым голосом произнес старший инспектор ДГБ. – С завтрашнего дня меня приказом оформляют в четырехнедельный отпуск без содержания.

– Гуманные у тебя начальники. Я бы с тебя с живого шкуру содрал.

– Это еще не все. У нас грядут сокращения. В моем отделе собираются сократить три штатные единицы. Мне уже дали понять, что я первый кандидат на вылет.

– Я не понял… Тебе что, Феликс, срочно понадобилась жилетка, чтобы поплакаться? Так я на эту роль не подхожу.

Гэбист судорожно вздохнул.

– Вот как в жизни случается, Римас. Я десять лет верой и правдой служил своей стране и своему ведомству…

– Не физди! Такие, как ты, думают только про себя. Про свой личный карман и свой желудок! Кстати, теперь я понимаю, Феликс, почему ты в последнее время стал тупеть на глазах! – Римас с отвращением посмотрел на поднос гэбиста с остатками недоеденного бигмака. – Потому что жрешь всякую дрянь! Если человек употребляет в пищу дерьмо, он и сам становится… этой самой субстанцией!

– Никакой благодарности! – Монкайтис печально покачал головой. – Дослужился до того, что меня поносят последними словами!