Сергей Самаров - Окончательный приговор

– Понял. Только моя группа. К сожалению, старший прапорщик Хост…

– Как только Вальтер встанет на ноги, сразу и отправитесь. А по первому вопросу…

– С пятидесятишестилетним мстителем…

– Да… Ты не отмахивайся. Адат – дело серьезное. И в опасности не вы сами, которых найти он не сможет, а ваши семьи. Семьи мы прикроем. А вот старика, как ты выразился, я бы посоветовал тебе взять в помощники. Он, кстати, служил в милиции. Звание – майор. Но давно уже в отставку вышел.

– Каким образом, товарищ подполковник, я возьму его в помощники? Он заглянет не чайком побаловаться, он заглянет на огонек, который сам же попробует разжечь…

– Даже соблюдая законы адата, мститель не должен наказывать невиновных. А виновных он не знает, как и мы.

– Помнится, мне кто‑то рассказывал, что моя невиновность по их закону будет доказана в том случае, если шестьдесят три мужчины моего рода поклянутся на Коране в моей невиновности. Я в своем роду шестидесяти трих мужчин не наберу, пожалуй. Ну с десяток родственников еще отыщу, не больше. В нашем народе клановость себя изжила десяток веков назад. Не знаю уж, хорошо это или плохо.

– Это ни хорошо и ни плохо. Мы живем по‑другому. Стараемся, конечно, по закону, хотя не всегда и не у всех получается. Но сейчас дело в другом, и искать шестидесяти трех родственников мы тебе не будем. Но другие варианты давай рассмотрим. Мы в аналитическом центре собирали данные об этом самом Висангири Мажитовиче Майрбекове. Целая группа была занята сбором сведений. И по всем нашим данным, это умный, вдумчивый, несуетливый мужчина. Человек аналитического склада ума, с которым можно говорить, имея на руках доводы, и он сначала подумает, сначала попробует принять доводы противной стороны и лишь в последнюю очередь станет стрелять. Такой психоробот Майрбекова составили наши специалисты. И предполагают, что с ним можно договориться. И использовать его в дальнейшем.

Я все же пожал плечами, хотя высказано было предложение, похожее по форме на приказ.

– Я не очень понимаю, что может нам дать такой союзник.

– Он может сказать, кто толкал его на кровную месть. Он может выяснить, как семья его сына оказалась там, кто вместо террористов посадил мирных людей в машину и послал на смерть, заранее зная, что на дороге выставлена засада.

Я задумался и почти согласился. В таком ключе использовать Майрбекова вполне допустимо. Ему легче сведения добыть.

– Пожалуй, в этом есть сермяжная правда, товарищ подполковник.

– Это одна из немногих нитей, за которые мы имеем возможность потянуть. Нельзя постоянно прятаться и надеяться выпутаться. Необходимо идти навстречу опасности, и только так распутать клубок.

– С этим, Артем Александрович, я полностью согласен. Но сначала я хотел бы обсудить ситуацию со своей группой. Мне необходимо знать, когда Вальтер сможет встать на ноги. Тогда я доложу о своей готовности. Вообще‑то мы думали уже, что пора возвращаться на Кавказ.

– Добро. Антон Павлович собирается прислать врача. Тебя куда подбросить?

Подполковник Прокофьев завел двигатель.

– Я покажу. Пока прямо. А врача, мне кажется, не нужно. Мы его сами заштопали…

Наше состояние, когда мы вытащили из машины чудом оставшуюся в живых девочку, было не близким к шоковому, а по‑настоящему шоковым. У меня на минуту даже язык судорогой свело, и я слова вымолвить не смог.

– Это кто? В кого я стрелял? – похоже, сам себя спросил Корчагин.

– Машина та самая, – заметил Вальтер. – Только пассажиры на промежуточной станции поменялись.

– Или их поменяли, – сказал я, только начиная наконец понимать, что произошло. – Девочка, ты кто такая, откуда взялась здесь?

Я присел перед ней, заглядывая в глаза. А она смотрела этими испуганными глазами-бусинками, не плакала и ничего не отвечала, только руку в рот засунула, чуть ли не сразу всю кисть.

– Она себя не укусит? – спросил Вальтер. Он не ерничал, просто был растерян и, не желая показывать свое состояние, говорил так зло. – А то ведь скажут потом, что мы ее живьем сожрать хотели…

– В любом случае так скажут, – сделал я вывод. – Остальных изжарили, а ее – живьем. Что же случилось?

Необходимо было срочно что‑то предпринимать, но что? Взорвалась машина, от которой мы благополучно отдалились. И второй взрыв был громче взрыва от сработавшей в этой же машине бронебойной гранаты от РПГ-7. Похоже, там было чему взрываться. Я достал переговорное устройство и вызвал подполковника Волоктионова.