Сергей Зверев: Зачистка под ноль

Оберфюрер Лиценбергер, цепко сжимая свой бесценный портфель, приподнялся, чтобы прикинуть пути отхода. Пули с вжиканьем прошли поверх его головы. Он пригнулся, дрожащими пальцами расстегнул мягкую кожаную кобуру и вытащил «вальтер» – смешное оружие против танков.

– Я попытаюсь уйти и вывести вас, герр оберфюрер! – воодушевленно воскликнул Зигмунд.

– Бесполезно, – Лиценбергер почувствовал, как его сердце остро кольнуло, оно не было рассчитано на такие перегрузки.

– Мы вырвемся. И я спасу материалы, – Зигмунд кивнул на портфель.

– Бесполезно, – повторил оберфюрер с горечью.

Они знали друг друга давно – еще со времени учебы Зигмунда в Кенигсбергском университете. Побывали вместе в таких адских местах, о которых мало кто слышал. Работали в концлагерях с экспериментами над унтерменшами. Много пережито ими вместе. Зигмунд не раз выручал своего руководителя и учителя. Тот платил ему стремительным продвижением по службе и доступом к фантастическим тайнам. И вот теперь Лиценбергер направлял «вальтер» в лоб своему ученику.

– Прости, Зигмунд. Ты был мне как сын. Но ты слаб для этих тайн.

Расклад сил, как и смертный приговор, был прост и обжалованию не подлежал. Гауптштурмфюреру нужно поднять и развернуть ствол автомата, а его противнику – сделать лишь одно движение пальцем. Не опередить! Сейчас Зигмунд умрет. Его, потомка известной военной фамилии, родственника легендарного летчика Первой мировой войны «Красного барона», а также двоюродного племянника фельдмаршала авиации, сейчас продырявят пулей, без сожалений и сомнений, как какое-нибудь ничтожное животное из концлагеря. И это через два дня после того, как ему исполнилось двадцать шесть! Он погибнет не как солдат – в бою, от вражеской пули, а от руки человека, которого когда-то боготворил. В этом было что-то настолько неправильное, что его разум отказывался охватить и принять сей факт. Не было страха, только недоумение и пустота.

– Прости, мой мальчик. Но все причастные должны умереть. Мы встретимся в следующем перевоплощении! – произнес оберфюрер.

На Зигмунда вдруг накатила злость. Чертов лицемер не мог ничего сделать без патетического вступления. Это было подло!

Гауптштурмфюрер никогда не давал оснований усомниться в своей стойкости и верности. А этот старый негодяй рассудил, что верности и стойкости у него нет. И теперь лишал его возможности умереть достойно. Он не заслужил такого!

Взялся делать – делай, а не болтай, как на лекциях. К этой истине оберфюрер никогда не относился с почтением. Это его и подвело…

Словно в замедленной киносъемке Зигмунд четко увидел, как палец учителя заскользил, вдавливая спусковой крючок.

Мгновение – и гауптштурмфюрера словно двинули кузнечным молотом по лбу. Мир накрыл глухой колпак. Значит, так ощущает себя человек, которому вошла пуля в лоб? В ушах вата, мысли ворочались с трудом. Кому вошла пуля? Ему вошла? Стоп! Оберфюрер Лиценбергер! Он лежит в грязи, его спина – кровавое месиво… А он, Зигмунд, на коленях… Живой!

С трудом он осознал произошедшее.

Оберфюрер, не ведая того, спас его. Прикрыл своим телом, которое приняло на себя осколки от рванувшего рядом снаряда. Смертоносный металл иссек Лиценбергера и портфель со святынями. И почти не тронул Зигмунда. В этом был знак судьбы.

Рядом тряхнул землю еще один разрыв.

И гауптштурмфюрер отключился…

Американцы не обратили внимания на не подающего признаков жизни эсэсовского офицера. Танкисты, уничтожившие большую часть врагов, в темпе собрали трофеи и двинули дальше, на соединение со своими частями.

Портфель Лиценбергера достался лейтенанту Роджеру Пеку. Тот успешно довоевал оставшиеся недели до победы и через год привез добычу в Оклахому, где и продал по дешевке хозяину антикварного магазина, больше походившего на лавку старьевщика. Рукописи и реликвия устремились в свое путешествие по миру, пока не легли мертвым грузом в частном собрании в Лионе.

Зигмунда фон Рихтгофена в бессознательном состоянии подобрали местные жители. Контузия оказалась не слишком тяжелой, но война для него закончилась.

После подписания Германией капитуляции Зигмунд оказался в советской зоне оккупации. Для высокопоставленных деятелей рейха и функционеров СС в конце войны подготавливались пути отхода и легализации под другими именами, но система эта так и не сработала в полной мере. Один шеф гестапо Мюллер, в прошлом сотрудник криминальной полиции, ушлый, умный и знающий все о теневом мире, сумел воспользоваться своим личным планом эвакуации и исчезнуть навсегда. Но Зигмунд фон Рихтгофен был слишком мелкой сошкой и мог рассчитывать только на себя.