Сергей Зверев - Зачистка под ноль

Интересная картина наблюдалась. Влад переиграл агентов УКОНК. А зачуханный монах из далекого горного монастыря переиграл их всех. Переиграл представителей лучших спецслужб мира. Легко. Играючи.

Ради чего? Спас реликвию? Вернул ее своему монастырю? Совершил святое дело?

Что-то в этой цепочке Влада сильно смущало. В пламенных героев-одиночек он уже давно не верил. Если звезды зажигают – значит, это кому-то нужно.

И еще один нюанс. Он настойчиво пытался вспомнить что-то важное, зацепить ускользающую мысль.

Движимый интуитивным импульсом, Влад взял фотоаппарат профессора Тайлера и начал перелистывать последние снимки. Тут же наткнулся на изображение кровавых темных демонов на стенах пещеры. Где-то он уже видел их. Но когда? До этого задания он мало соприкасался с тайнами древних восточных религий.

Воспоминание молнией пронзило его, когда вертолет заходил на посадку. И головоломка сложилась.

А может, еще и не все кончено!

Нужна срочная связь с Центром. Но в век современных технологий это не вопрос.

Форштевень разрезал изумрудные волны, над которыми носились белые чайки. На небе ни облачка, дуновение ветра было ласковым – погода удалась. Отличное время для морских прогулок. Хотя, как говорят знатоки, для этих прогулок хороши любые погоды и времена года. Просто природа поворачивается к человеку разными гранями, каждая из которых прекрасна.

Сухощавый старик с военной выправкой, бывший гауптштурмфюрер СС, а ныне известный востоковед Зигмунд фон Рихтгофен смотрел на ослепительные море и небо с грустью. Он хотел бы задержать этот миг. Когда тебе остается немного времени, каждый момент жизни бесценен. Но бог времени Хронос – самый беспощадный изо всех богов. Он не знает жалости и удержу.

Яхта была просторная и роскошная, сделанная по особому заказу. Наверное, стоила не меньше пяти миллионов евро. Ценные породы дерева, натуральная мягкая кожа в отделке, мощные турбины, позволяющие развить приличную крейсерскую скорость. На корме стояли глубокие кресла, в которых расположились фон Рихтгофен и еще двое человек – вместе они составляли достаточно странную компанию.

– Почти полдень, – произнес старый эсэсовец, глядя на скалистое побережье с приютившимся на утесе старинным фортом. – Сейчас ударит пушка.

И действительно, над Средиземным морем пронесся грохот.

– Она ежедневно, в двенадцать часов, стреляет уже три сотни лет, – сказал Зигмунд фон Рихтгофен. – Я слышал эту пальбу, когда еще носил черную форму. И этот грохот будет бодрить людей и после меня.

– В этом есть что-то несуразное, – поморщился невысокий, кругленький, лысоватый толстяк лет пятидесяти, в желтых шортах и легкомысленной красной майке. Он больше всего походил на эдакого клерка средней руки, вполне довольного жизнью и вследствие этого широко улыбающегося морю и солнцу. И глаза его были беззаботные, немножко пустоватые. Но все это обман. За внешней безобидной и стандартной оболочкой скрывалось что-то гораздо более жестокое, грозное, только знали об этом немногие, те, кто звал его Претор. – Пушка давно уже утратила свое назначение и может пугать только чаек. В ней нет смысла. Значит, и традиция становится пародией на саму себя. Жалкой и бессмысленной забавой туристов.

– Просто это красиво. И романтично.

– А по-моему, просто глупо. Как вы думаете, мой друг? – обернулся Претор к третьему участнику компании.

– Все вокруг имеет смысл. Материя – это не что иное, как овеществленные смыслы. Просто не всем дано их постичь, – произнес смуглый мужчина с невозмутимым лицом восточного божка. Одет он был в белые брюки и светлую рубашку с короткими рукавами, коричневые сетчатые туфли; все сидело на нем настолько складно, что трудно было вообразить, что еще недавно его привычной одеждой был монашеский балахон. Этого человека очень хотели бы видеть в своей компании и Влад, и агенты УКОНК. Но он был на яхте «Антуанета», порт приписки Ганновер, и в этой странной компании чувствовал себя вполне органично.

На низком стеклянном столике перед присутствующими были разложены золотые таблички. Те самые злосчастные мандалы сути и Ключ основы, в очередной раз собравшие кровавый урожай. Толстячок, казалось, не обращал на древние реликвии внимания, но глаза фон Рихтгофена то и дело цеплялись за них и начинали блуждать по лабиринтам узоров. Почти семьдесят лет старый эсэсовец жил мечтой увидеть их все вместе. И вот теперь она исполнилась. И что? Пустота и разочарование, которые преследуют тех, кто достиг своей цели? Нет. Страх? Вроде тоже не наблюдалось. Просто ощущение холодного сквознячка, который исходит от этих предметов.