Кирилл Казанцев - Последняя капля терпения

Андрей с благодарностью вспомнил Дугина, настоявшего, чтобы бывший опер прошел на специальном автодроме подготовку по вождению грузовиков и автобусов. Иначе без нее Андрею не удалось бы провести неповоротливую машину задним ходом и сотни метров – врезался бы в строения или в другие автомобили. Благо хоть люди разбегались сами. Отправляясь на подготовку, Андрей еще пошутил, что Дугину не пришла в голову мысль направить его на курсы вагоновожатых – научить управлять и трамваем. Теперь это предложение уже не казалось ему лишенным смысла. Предвидеть то, что ему пришлось сейчас вытворять в смысле вождения, было невозможно. Даже в кошмарном сне такое не привидится! Обычно, сдавая назад, Ларин пользовался центральным зеркальцем легковой машины, в грузовике же приходилось довольствоваться боковыми.

«Где же эти чертовы ворота?» – Ларин потерял ориентиры из-за того, что двигался задним ходом.

Охрана склада куда-то подевалась, во всяком случае, в обозримом пространстве вооруженных людей не было видно.

«Вот они-то уж точно знают, где ворота. И лишние круги по территории не нарезают, – с досадой подумал Ларин. – Небось, уже там меня и поджидают во всеоружии. Будем надеяться, что ничего серьезнее автоматов у них не припасено».

Еще пара поворотов. Еще пару раз в перспективе проезда мелькнула стена очередного склада. И Андрей вновь не знал, глухой тупик его ждет там или – поворот. Но выбора не оставалось; он вел машину так, как подсказывала ему сама дорога, сворачивал в тот поворот, в который вписывался по скорости. Сворачивал, сворачивал... и чуть не проскочил спасительные ворота. Не заметил бы их, выкрашенных той же суриковой краской, что и одной высоты с ними забор, если бы не вооруженная охрана, занявшая поблизости позиции.

– Здесь!

Поворот руля, машину занесло. Тяжелый «КамАЗ» чудом вписался в проезд и задом снес крепкие ворота. Они, искореженные, сорванные с петель, шумно рухнули наружу. Если бы пришлось таранить их кабиной, еще неизвестно, кто вышел бы победителем. Под колесами порожне прогрохотал гнутый металл, заглушая звуки выстрелов. На широкой площадке перед въездом в склад примостились пяток легковушек. Уже не обращая на них внимания, словно этих машин и не существовало, смяв капот одной из них, Ларин развернулся и помчал прочь от гиблого места.

«Кажется, пока мне везет. Правда, относительным везением. Собирался незаметно пробраться, разузнать, что здесь творится, и так же незаметно вернуться в имение. Не получилось».

Ларин глянул в зеркальце заднего вида. Из ворот склада черными лакированными «жуками» выехали две машины: угловатый «Гелендваген» и настолько навороченный внедорожник, что Андрей даже не сразу распознал в нем старый «Чероки». На дуге, распростертой над машиной, ярко пылали четыре фары.

«Погоня... а что ты еще хотел? Чтобы тебя так просто выпустили? Ты им всю малину испортил», – по привычке обратился Андрей к самому себе в третьем лице. Он считал это лучшим способом абстрагироваться от реально опасной ситуации. Словно бы существовало два человека: один, попавший в передрягу, а потому нервничавший, способный совершать губительные ошибки, – и второй, умеющий рассуждать с позиции стороннего наблюдателя. И второй мог дать первому дельные советы.

Мусоровоз – не гоночная машина, но Ларин честно выжимал из него все возможное. Он на скорости под носом у фуры пересек широкую трассу, снеся хлипкое, способное сдержать только недисциплинированного пешехода ограждение, и рванул по второстепенной дороге, дублировавшей новую магистраль. Преследователи последовали за ним. Широкая, на четыре полосы, автомагистраль не дала бы Андрею шансов оторваться. Две машины, лавируя с обеих сторон, вполне могли обойти его. Узкая же лента асфальта позволяла задействовать в свою пользу габариты грузовика. Осевая разметка – сплошная двойная – неслась под колеса «КамАЗа». Глухо стучали за спиной пластиковые контейнеры. Завывал мощный двигатель. Преследователи приближались, но пока не стреляли.

Черный «Гелендваген» первым предпринял маневр. Он нагло вышел на встречную полосу, запылил по обочине и прибавил в скорости. Андрей, естественно, принял влево, перекрывая ему путь для обгона. В это же время попытался выйти вперед и «Чероки» – в зеркальце нарисовалась его сияющая арка с фарами. Над опущенным стеклом просматривался ствол автомата. Полыхнула вспышка выстрела, звука Ларин не услышал. Следом раздался предательский хлопок, шипение и шлепанье простреленной резины по асфальту.