Евгений Костюченко - Гарнизон не сдается в аренду

Когда-то на вертолетной площадке Базы высаживались десанты засекреченных специалистов. Они сутки напролет проводили в командном бункере, отслеживая полеты разных крылатых предметов, которые назывались еще «изделиями» или «образцами». Предметы иногда падали сразу после запуска, а иногда улетали довольно далеко. Предметы эти были невидимы для локатора (для того и изобретались), и за ними следили с помощью спутниковой системы радиопеленгаторов. Как только «изделие» заканчивало свой полет и падало где-то в карельской тайге, с Базы поднимался вертолет и отправлялся к месту падения, причем пеленгаторщики всегда безошибочно наводили поисковиков.

После разбора полетов полагался законный отдых, для чего и была срублена банька. Она стояла на обрывистом берегу озера, так что из парилки можно было по желобу скатиться прямо в воду. Чтобы при этом страна случайно не лишилась особо заслуженных специалистов, в озере дежурил спасатель, который помогал им забраться по лесенке обратно в парную.

Дипломатические победы Горбачева и компании привели к тому, что специалисты стали посещать Базу все реже, а когда и посещали, то все больше и больше времени проводили не в бункере, а в баньке. Так и превратилась секретная База в особо секретную Баню.

Комендант базы чутко уловил суть происходящих перемен. Он на ходу, «в рабочем порядке», подправил проект реконструкции командного пункта, и вместо Ленинской комнаты получилась просторная сауна, а вместо посеревшего и замшелого барака-казармы была выстроена из красного и белого кирпича уютная гостиница. Чтобы поддерживать уют на должном уровне, на базе появились вольнонаемные женского пола, и специалисты были этим очень довольны. А комендант базы был доволен тем, что в одном из пригородов Ленинграда вырос аккуратный кирпичный домик, целиком построенный из сэкономленных материалов и отходов производства.

После внезапной победы демократии совершенно секретную базу сдали в аренду советско-панамско-ливанскому совместному предприятию. Особисты готовы были от злости и отчаяния повеситься на антеннах Большого дома. Иностранцы понавезли в тайгу компьютеров, холодильников, поставили спутниковую антенну и отгрохали грандиозный евроремонт мест наиболее общего пользования. Правда, пользоваться этими местами им не довелось. Оставив на базе своего управляющего, иностранные инвесторы кинулись разыскивать русских партнеров в складках пересеченной местности между Лас-Вегасом и Монте-Карло.

Управляющий был голландским подданным польского происхождения. В тайге ему было неуютно, несмотря на евроремонт, и он предпочел управлять издалека, позванивая с Кипра. А в кирпичном домике в одном из пригородов Петербурга появилась замечательная сантехника. Она была настолько замечательной, что хозяин домика, комендант базы, просто не мог от нее оторваться. По примеру управляющего он перешел на дистанционное управление Базой, оставив «на хозяйстве» старшину.

Как-то незаметно база перешла к бандитам. Сначала они приезжали с иностранцами-арендаторами, потом без иностранцев, потом сами стали кого-то привозить. Они никого не убивали и не грабили, по крайней мере, в бане. А бандитами их называли за особо короткую стрижку и толстые золотые цепи. Во всяком случае, в бане они вели себя смирно, щедро оставляли персоналу недопитые ящики пива, и только вот имели странную привычку — обтершись, бросать простыни на пол, а не вешать на крючок, как делали нормальные люди.

Личный состав базы подобрался из людей проверенных и надежных. Отбором занимался лично старшина базы, мичман Поддубнов. Когда ушел на гражданку последний набор срочной службы, на смену солдатикам в баню пришли гражданские специалисты — кандидат физико-математических наук Керимов и бывший майор Советской Армии Вадим Гранцов.

«Дневник Партизана № 13.

Запись от 12 июня 1997.

На Большой земле выходной день. У нас просто среда. Обычный рабочий день. Если не считать того, что вчера я опять отказался от бессмертия».

Вадим Гранцов отвел взгляд от монитора и посмотрел в окно. Рыхлое серое небо, полоска озера вдалеке, пятнистый вертолет с поникшими лопастями и рыжая собака под ним. А вот и старшина Поддубнов в блестящем дождевике с остроконечным капюшоном. Он бредет от озера, пиная сапогом поганки, белеющие в траве.

« Утешает только то, что я не одинок в своем зловредном упрямстве. Вместе со мной отказались возрождаться и ДК, и БМП. Так и будем влачить свои последние дни без малейшей надежды на коррекцию кармы.