Евгений Костюченко - Гарнизон не сдается в аренду

«Прощупайте, прощупайте, — подумал Гранцов. — Этих ребят и не такие щупали».

Он нашел брата там же, где и оставил, на берегу озера. Гошка сидел на перевернутой лодке и бросал камешки в воду. Вадим пощупал его лоб и скомандовал:

— Подъем, больной. Поехали к доктору.

— Никуда я не поеду, — вяло отмахнулся от него Добросклонов. — Ты девочку видел убитую?

— Да.

— Совсем ребенок. Ты знаешь, кто ее…

— Их уже нет. И хватит об убитых. Займемся живыми. И полуживыми, — сказал Гранцов и за плечи приподнял брата.

Он затолкал Гошку на заднее сиденье «ситроена». К машине подошел опер Петренко с двумя папками под мышкой.

— Вы в город? Подбросите меня? Хочу прощупать последнего фигуранта. Пока он тепленький. Сами понимаете, завтра они будут говорить иначе.

— Подбросим до метро, — предупредил Гранцов.

— И на том спасибо. Знаете, — Петренко смущенно улыбнулся, — очень хочется посмотреть на миллион долларов. Вот бы его к делу приобщить!

— Какой миллион? — спросил Керимыч, поднося канистры с бензином. — Где миллион?

Поддубнов вставил воронку в горловину бака и скомандовал:

— Твое дело бензин заливать. Лей, Керимыч. Эх, чует мое сердце, последний раз заправляемся.

Они залили бензин, и Керимов невозмутимо уселся рядом с опером в машину, хотя его никто не приглашал.

— Поехали, Борис Макарыч, — попросил Гранцов. — Чего ты теперь-то ждешь?

— А вон, девушка нас ищет, — Поддубнов кивнул на зеркало.

Гранцов оглянулся, ожидая увидеть Регину. Но к машине бежала Восьмая. Она успела привести себя в порядок — новые джинсы, белая вязаная кофта, черная кожаная сумка.

— Извините, следователь здесь? — спросила она, наклоняясь к окну.

— Вообще-то я не следователь, — ответил Петренко.

— Все равно. Вы в институт? Я с вами.

— К чему такая спешка? — проворчал Гранцов, но встал, освобождая ей место на переднем сиденье.

— Спасибо. Я вам дорогу покажу. Адрес это одно, а дорога — совсем другое.

— Керимыч, может, останешься? — с надеждой спросил Гранцов.

— Э, когда шашлык делать, меня зовут. А когда на миллион долларов посмотреть — меня не берут. Некрасиво получается, — проговорил Керимов и немного подвинулся, тесня опера и Гошку. — Садись, тут еще два таких поместятся.

Он втиснулся на краешек и захлопнул дверь. И только теперь заметил, что на крыльце медсанчасти стоит Регина и смотрит им вслед. Вадиму сразу захотелось все бросить и остаться с ней. Зачем он едет? Неужели Поддубнов не может доставить Гошку в больницу? Петренко хочет посмотреть на миллион — ну и черт с ним, с миллионом!

Но в следующий миг Регину окружили волонтеры, она спустилась с крыльца и повела их к складу, перебирая связку ключей.

«Делайте свое дело, доктор, — подумал Гранцов. — А я буду делать свое. Хотел бы я знать, какие еще дела предстоит сегодня переделать…»

Все молчали, пока машина летела по узкой дороге между высоких сосен. Мотор завывал на подъемах, а на спусках «ситроен» цеплял железом за бетонку, раскачиваясь, как на волне.

— Я просто хотела оторваться от своих, — заговорила Восьмая. — Есть вещи, которые нельзя обсуждать в их присутствии.

Она повернулась к сидящим позади и спросила:

— Гранцов? Вы хотите знать правду?

Вадим пожал плечами, и за него ответил опер Петренко:

— Хочет, хочет. Мы все хотим. Почему вы спрашиваете его одного?

— Его это касается больше других. Да, Гранцов, если бы вы оказались на своем рабочем месте в ночь на 12 июня, вы бы погибли. А если бы вы погибли, никто не спас бы меня сегодня. Значит, вы спасли не только себя, но и меня. Поэтому я все должна рассказать именно вам.

— Так рассказывайте, — попросил ее опер.

— Так вот, — сказала Восьмая. — Все это придумал один человек… Нет, он не человек. Он сам всегда говорил, что он лучше, чем человек. В структуре его статус — Третий. Я думаю, что он бывший военный. Это видно по его манере говорить, по некоторым фактам биографии. Иногда он называл себя майором. Неважно, кто такой Третий на самом деле. Он сам по себе. Если Бог есть, и если дьявол есть, то Третий — он дьявол.

— А можно без метафизики? — спросил Гошка. — Хотели что-то рассказать, так рассказывайте конкретно, приводите факты, фамилии, даты, эпизоды. А всю эту вашу словесную шелуху оставьте для своих гавриков.

— Конкретно? А что вам это даст? Вам будет легче от того, что я назову фамилию Третьего? Я ее узнала случайно, нашла у него браслет с группой крови. Он всегда держал его в машине. Впрочем, я не уверена, что это его настоящая фамилия — Вязинскас.