Андрей Константинов - Арестант

Сама по себе липовая агентурная записка — явление обычное, широко распространенное. На это оперативников толкает сов. секретный приказ 008 МВД РФ. Он регламентирует все аспекты общения с агентурой. Он же с чисто бюрократической дурью планово определяет частоту поступления информации: от каждого агента опер должен получать не менее двух сообщений в месяц, от каждого доверенного лица — одно. Вот так!

А поскольку вся эта работа регистрируется в «Журнале учета агентурных сообщений», оперативники идут на маленькие хитрости. На чистых листах бумаги у агента загодя получают подписи. И — вперед. Есть информация — порядок. Нет — опер придумывает ее сам. Все — и опер, и начальник отдела, который прошел ту же самую школу — понимают, что ерунда, пустой перевод времени и бумаги. Но — приказ!

С агентурным сообщением дело обстоит сложнее. В отличие от записки оно должно быть написано агентом собственноручно. А агент чаще всего писать не любит. Да и на встречу с ним в условиях хронического цейтнота у опера не всегда есть время. А долбаный секретный приказ 008 предписывает получать именно сообщения… Вот и крутись, оперюга!

Виктор Чайковский вложил липовый документ в папку. Он отлично сознавал, что именно сделал.

Было противно… Противно, но привычно. Майор разделся, потом подошел к бару и налил себе фужер водки. Залпом выпил.

Он сидел на разложенном диване в гостиной и смотрел в старинное, потускневшее зеркало.

Десятизарядную снайперскую винтовку модели Enforcer изготовили на заводе фирмы Royal Small Arms Factory в Энфилде. Прежде чем оказаться в подмосковном лесу, винтовка сначала отправилась в Финляндию, в Тампере. А уже в Тампере партию из шести единиц перекупила эстонская военизированная «Лаанемаа Каайтселит». По подложным документам три винтовки у «Лаанемаа Каайтселит» приобрел сотрудник фирмы «Спорти Агент». Он же перепродал их неизвестному мужчине по имени Владимир без всяких документов… Далее контрабандные винтовки и сто двадцать стандартных натовских патронов 7,62х51 пересекли русско-эстонскую границу в Пыталове. Картонные коробки с оружием спокойно лежали внутри огромной фуры среди рулонов линолеума и ковролина.

— Отличная машинка, — сказал, разглядывая мишень, старший лейтенант Бражник. Все десять пуль легли в центр мишени. Разброс с дистанции сто метров не превысил размеров среднего яблока.

— Отличная машинка, — повторил он. — Жалко будет оставлять. Интересно, как она показала бы себя с родным прицелом?

На Enforcer снайпер «Консультанта» приспособил оптический прицел питерского завода ЛОМО, потому что горячие эстонские парни решили сэкономить и купили у финнов оружие без оптики.

— Плюнь, Коля, — сказал Кравцов. — Пойдем соберем гильзы.

По пружинящему под ногами мху консультанты вернулись к огневому рубежу, собрали гильзы и упаковали винтовку в жесткий футляр, обшитый изнутри серым велюром. Снайпер смотрел на оружие почти с любовью.

— Я из аналогичной модели — L42 обзывается — еще во время учебы стрелял. Тоже хорошая машина… но эта покруче. А вообще-то их общий дедушка — добрый старый «энфилд». Простой и надежный, как наша трехлинейка.

Через несколько минут консультанты ехали по Ярославскому шоссе в сторону Москвы. В багажнике старенькой копейки под мешком с картошкой лежала английская винтовка с русской оптикой. Ей предстояло выстрелить еще три раза.

Около полудня «Агентурная записка», состряпанная Чайковским накануне, легла на стол начальника 12-го отдела УУР.

Петренко бегло просмотрел ее, присвоил номер и внес в «Журнал регистрации». Потом скептически сказал старшему оперу:

— Тебе что, Виктор, больше заняться нечем? Ты бы лучше дожал тему с кодеином на Садовой.

— По Садовой мы работаем, Николаич. А с этим… журналистом… хочу посмотреть, что за конь. Уже больно они борзые стали: кто на ноздре, кто на игле. А накатывают на нас. Чуть что — во всем виноваты менты.

— Ну-ну, — сказал Петренко. — Как знаешь. Но с Садовой не тяни.

Итак, первый камень в фундамент дела журналиста Серегина был положен. Потом будет второй, третий… Если человека нужно посадить — его посадят. Особой хитрости тут не надо. Требуется желание, терпение и профессиональный подход. Два дня Чайковский крутился, как белка в колесе, занимался рутинной работой. На третий день он написал следующее донесение от агента под псевдонимом Механик. Такой псевдоним агенту был присвоен потому, что он действительно халтурил на авторемонте, а параллельно раздевал машины.