Андрей Константинов - Арестант

И не хотел знать. В алкогольном ностальгическом бреду ему виделось Катино лицо со слезинками в уголках зеленых глаз.

Черную «Волгу» под окном сменили серые «Жигули», но он и этого не заметил.

Утром следующего дня после беседы в «Шаровне» полковник Семенов отправился на Большой Кисельный, в ФАПСИ. Внизу, на КПП, для него уже был заказан пропуск. Прапорщик, отделенный от посетителей пуленепробиваемым стеклом, выдвинул ящичек-шлюз, и Семенов положил туда свой паспорт. Ящичек втянулся обратно.

Строгий прапорщик сличил фотографии с оригиналом, потом стал звонить офицеру, выписавшему пропуск. Семенов ждал. Раньше он неоднократно бывал здесь. Вместо паспорта предъявлял удостоверение сотрудника ЦК КПСС. Прапорщик отдавал честь… Полковник усмехнулся. Спустя две минуты к нему вышел начальник одного из отделов ФАПСИ. Именно с ним контактировал Роман Константинович в ту пору, когда работал в Отделе консультаций… Тогда полковник приезжал ставить задачи. Сейчас он прибыл как частное лицо. Да, как частное лицо, имеющее целью склонить лицо должностное к преступлению за материальное вознаграждение. Проще: взятку.

Полковник Семенов нисколько не сомневался в успехе своей миссии. Он, во-первых, умел убеждать людей, и во-вторых — во внутреннем кармане пиджака у него лежал конвертик с десятью стодолларовыми купюрами США. Тоже, знаете ли, аргумент весьма весомый.

Через пятнадцать минут Семенов вышел из здания штаб-квартиры ФАПСИ. Сотрудник сопротивлялся недолго. Пару раз он сказал: нет, это невозможно. Это исключено. Несанкционированный доступ в банковский компьютер? Нет-нет… Семенов объяснил, что тысяча долларов — это аванс. Второй конвертик сотрудник получит после выполнения просьбы. Он так и сказал — просьбы. Тогда сотрудник сказал: хорошо. Но я ничего не могу гарантировать. Это все так сложно… ничего не могу гарантировать. Но конверт взял.

Спустя еще три с половиной часа он позвонил полковнику и назначил встречу. Они встретились в подземном переходе. Обменялись конвертами. В одном лежали восемь купюр по сто долларов и четыре по пятьдесят. А в другом компьютерная распечатка, из которой следовало, что банк «Австрийский кредит» перевел пятьдесят миллионов долларов США в канадское отделение банка «Торонто кэпитэл» в Торонто. Счет N B17260LGA открыт на имя Пьера и Рахиль Даллет.

А десять миллионов долларов вернулись в Швейцарию в банк Gothard. Владельцем этого счета стал цюрихский адвокат Дитер Фегельзанг. Вот значит как, — подумал Семенов. Владелец этой кругленькой суммы лежал сейчас на дне Дуная. Но даже то, что осталось в распоряжении мадам Гончаровой, внушало уважение.

Дело было за малым — взять эти деньги. Семенов дважды прочитал текст и разорвал справочку ФАПСИ на мелкие клочки. Рваную бумагу разбросал по трем разным урнам… Да, дело за малым — разыскать мадам Гончарову-Даллет и взять деньги. Совсем пустяк.

Если бы операция планировалась в старые добрые времена, когда возможности Отдела были на порядок больше, когда к разработке можно было подключить и наши резидентуры за бугром, и некоторые каналы МИДа и — при необходимости — спецов из «Вымпела»… даже тогда аналитики отдела сказали бы, что вероятность успешного решения — не более семидесяти-восьмидесяти процентов.

А нынче? Нынче эту цифру нужно поделить на два, на три, на пять… или на десять? Да еще учесть один ма-а-аленький пустяковый фактик: вдовой Гончарова заинтересовался питерский серый кардинал Коля Наумов. А Коля — мужик не простой.

Полковник Семенов вышел на поверхность, закурил. По улице спешили москвичи и гости столицы. Не скрываясь, орудовали наперсточники. Двое верхних легко и весело выигрывали у простоватого нижнего. Азартно блестели глаза у какого-то приезжего, ради которого, собственно, и разыгрывался весь спектакль. Дорогой гость столицы возбужденно смотрел, как глупо простак с наперстками — пластмассовыми стаканчиками — проигрывает деньги. Он отмусоливал купюры из толстой пачки, и деньги исчезали в руках выигравших. Гость столицы уже явно забыл те обещания, которые он давал дома перед поездкой — не влезать ни в какие темные сделки. Он сунул руку в карман, глаза горели.

Семенов ругнулся и подошел к наперсточникам. Нижний метнул на него быстрый оценивающий взгляд. Роман Константинович взял гостя столицы за локоть и коротко сказал:

— Быстро иди отсюда, мудак.

— А? — мужик одних с Семеновым лет смотрел непонимающе. В правой руке он держал потертый кожаный бумажник. Роман Константинович нисколько не сомневался, что в бумажнике не более трети денег. Остальное провинциал зашил в подкладку поношенного пиджака и в трусы. Когда его толстая (или тощая) жена провожала в столицу, то наверняка говорила: ты, мол, Коля, с деньгами-то поосторожней… А он кивал, соглашался.