Андрей Константинов: Арестант

Угольно-черное небо висело над уральской зоной УЩ 349/13. И до рассвета было еще очень далеко. Очень. Но он обязательно настанет, потому что все еще впереди, читатель, все впереди.

А пока… замок щелкнул. Зверев потянул на себя дверь.

— Прошу, — сказал он и первым вошел внутрь.

Андрей вошел следом. Гул вентиляторов стал тише. Зверев нащупал выключатель на стене, вспыхнула лампа. По длинному коридору, заваленному каким-то металлическим хламом, они прошли внутрь, к еще одной двери.

В маленькой комнатке стояли стол и три сломанных стула. На стене висел календарь за девяносто третий год.

— Садись, — сказал Зверев и вытащил два не слишком чистых стакана. Скептически посмотрел на свет, хмыкнул.

— Ладно… сойдет.

Он разлил водку по стаканам, положил на стол колбасу.

— Я эту комнатенку в девяносто третьем надыбал. Кроме меня и еще одного человека — он уже откинулся, — никто о ней и не знает. Мелочь, конечно, но иногда хочется побыть одному, спрятаться от всех к чертовой матери. Ну, давай. С Новым годом!

— С Новым годом! — глухо ответил Андрей.

Стаканы звякнули.

Выпили, закусили колбасой, откусывая ее прямо от палки.

— Странно мы встретились, — сказал наконец Зверев.

— Странно… а может быть, нет. Думаю, что мы рано или поздно где-нибудь пересеклись бы.

Закурили. Дым, выписывая узоры, поплыл по комнате.

— А ты, Саня, как здесь оказался? — спросил Андрей.

— Хочешь знать? — Зверев хмыкнул. В принципе, на зоне не принято лезть в душу и интересоваться тем, как по правде все было, кто как на нары залетел. Захочет человек — сам расскажет, и с подробностями — если дурак. Но дураков мало, поэтому если послушать умных — то все, почитай, невиноватые, сплошь подставленные, под произвол угодившие…

Но Обнорский не был похож на провокатора. И Звереву вдруг почему-то очень захотелось поговорить с этим странным парнем откровенно. Известно, что, с иным собеседником разговаривая, можно и самому себе неожиданные вопросы задать, да и неожиданные ответы найти… Те вопросы, от которых раньше бегал, и те ответы, которых раньше боялся…

Зверев вытащил из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой — маленький огонек неожиданно глубоко отразился в его глазах, придав лицу странное, почти волчье выражение…

— Долгий рассказ получится, земляк… Целая история… Знать бы еще, чем она закончится…

Зверев снова замолчал, и в ночной тишине стал слышен приглушенный стенами пронзительно беспощадный вой ветра…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Шнырь — осужденный из хозобслуги (жарг.).

Полковник С. Демчук — начальник ИЗ-45/1. Подполковник В. Павлов — начальник оперчасти ИЗ-45/1.

Крытая — тюрьма (жарг.).

ФАПСИ — Федеральное агентство правительственной связи и информации.

ПГУ — Первое Главное Управление, ныне преобразованное в СВР — Службу Внешней разведки.

Все мы в руке Аллаха (арабск.).

ДШК — станковый пулемент Дягтерев-Шпагин крупнокалиберный, обр. 1938 года.

Сифара — посольство (арабск.).

Сук ас-Суляс — вторичный рынок (арабск.).

Папатачи — лихорадка. Сопровождается бредовым состоянием.

Кто искал, тот нашел (арабская пословица).

Задержание на трое суток в порядке ст. 122 УК РФ по подозрению в совершении преступления.

ПП — пистолет-пулемет.

Добрый вечер, госпожа Даллет. Это Дитер Фегельзанг (нем.).

До свидания, господин Фегельзанг (нем.).

До свидания, госпожа Даллет (нем.).

Сморчковые равиоли.

Сто долларов. Портрет Франклина изображен на стодолларовой купюре.

DasGraueHaus, Серый Дом — следственный изолятор в Вене.

Клички убитых московских криминальных авторитетов.

Район Стокгольма.

Первое Главное Управление, занимавшееся внешней разведкой.

ROTESTATSSCHUTZ — антитеррористическое подразделение.

От citizenband, гражданский диапазон, не требующий разрешения.

Возможно (нем.).

С нами Бог, товарищ Даллет (нем.).

Около миллиона долларов США.