Андрей Константинов - Ультиматум губернатору Петербурга

— Начнем, — сказал кап-три.

В полупустом бетонном помещении голос прозвучал гулко и зловеще.

Офицеры приступили к работе. Первый ящик с сорванной пломбой они обнаружили через десять минут. Начсклада оторопело уставился на него и, помедлив секунду, взял в руки.

— Полный, — произнес он. — Тяжелый. А пломба, может, при погрузке оторвалась. На полу где-нибудь валяется…

— Давайте проверим, — сказал Сашка Реутов. Четыре белых силикатных кирпича мирно лежали в фанерном, некрашеном изнутри гробике.

— Ай да прапор! — хмыкнул тот же Реутов. — Ай да Колесник! Где ты сейчас, Ваня? Ау!

Наряд транспортной милиции двигался по вагону электрички. В этот утренний час пассажиров было много. В том числе — в камуфляже. В том числе — усатые. Вот моду взяли, подумал старший сержант Юрченко, каждый второй камуфлированный, как партизан. А каждый третий с усами. По таким приметам можно пачками задерживать. Вон их сколько… в предыдущем вагоне было четверо пятнистых. А в этом пятеро. Нет — шестеро. Нравится им, что ли, в Рембо играть? Моя б воля — век форму не надевал. Осточертела. А эти… придурки. Вырядятся лесным пугалом и кайфуют.

К ориентировке на Колесника была приложена фотография. Действительности она, впрочем, соответствовала не особо. За те полтора года, что прошли с момента фотографирования, Иван Колесник успел изрядно располнеть. Морда лица округлилась, заматерела. В свои двадцать три он выглядел значительно старше. Та же ориентировка сообщила, что дезертир вооружен и, в случае его обнаружения, проводить задержание в людном месте запрещено. «Дезертир, — зло думал Юрченко. — На прошлой неделе один, на этой другой. Потом — третий, четвертый… И все озлобленные и вооруженные…»

— Старший сержант Юрченко. Попрошу предъявить документы, — прозвучало почти над ухом у Колесника. Он сидел у окна, прислонившись к стене вагона. Глаза закрыты. Кажется, что человек дремлет… А правая рука за пазухой сжимала рукоять обреза. Глаза Ванька прикрыл еще и потому, что смотреть сквозь чужие очки с линзами плюс две диоптрии ему было трудно. «Вот черт! — подумал он. — Непруха. Амбец. Не буду глаза открывать. Сплю я. Сплю. Отойдите. ЭТО НЕ Я!»

— Да что за дела? — сказал мужик в камуфляже, к которому обратился старший наряда. Он сидел напротив Ваньки, читал газету. — Второй раз сегодня проверяют.

— Не волнуйтесь, товарищ лейтенант. Формальность, — ответил голос.

У Колесника отлегло от сердца. Он понял, что невидимый мент Юрченко обращается не к нему. Колесник приоткрыл веки и разглядел напротив молодое усатое лицо под офицерской фуражкой. Картинка была нечеткой, размытой проклятыми очками.

Армейский лейтенант с петлицами артиллериста сунул руку под бушлат, и у Юрченко мгновенно и остро закололо в подреберье. В июле прошлого года при такой же рутинной проверке документов погибли два его напарника. Поддатый мужик расстрелял их в тамбуре. Юрченко спасла чистая случайность. Убийца пытался скрыться, но был убит в перестрелке. С тех пор старшего сержанта неотрывно преследовали страх и картина того душного июльского дня. С тех пор он пил. Но страх оставался.

Лейтенант вытащил из-под бушлата руку с зеленоватой книжечкой, протянул Юрченко. Вооружен, — говорилось в ориентировке, — при задержании может оказать активное сопротивление. Старший сержант взял в руки удостоверение личности, раскрыл. Буквы расплывались, расплывалось лицо на фотографии. Через несколько секунд он вернул документы владельцу, козырнул.

На немолодого, усатого и очкастого мужика в вязаной лыжной шапочке, что сидел напротив лейтенанта, патруль внимания не обратил. Ванька Колесник ехал в Питер, к Дуче.

Начальник Управления ФСБ генерал-лейтенант Егорьев быстро шел вниз по лестнице. У служебного входа в Большой Дом, именуемого подъездом N 2, его уже ждала машина. Через восемь минут у генерала назначена встреча с губернатором Санкт-Петербурга. По весьма серьезному вопросу. Прошло почти два часа с того момента, как Егорьев ознакомился с содержанием письма террористов. Половину этого времени заняло экстренное совещание с руководителями БТ и следственной службы. Офицеры пытались определить пути решения проблемы на базе тех фактов, которыми ФСБ располагало на данный момент. Еще минут тридцать генерал потратил на подготовку доклада Яковлеву.

Начальник Управления уже вышел на улицу и подошел к правой дверце автомобиля, когда его окликнули: