Андрей Константинов - Ультиматум губернатору Петербурга

— Насрать, говоришь? Пошел!

Водила врезался лицом в перила моста. Второй, с дубинкой, был опасен. Он двигался легким, танцующим шагом. Стальной стержень с шариком на конце выписывал в воздухе сложные кривые, перелетал из руки в руку. Он уже понял, что менты попались непростые. Вон как легко и Петруху, и Прокопа уработали. Авдеев и Климов с двух сторон, не спеша, приближались ко второму.

— Может, его просто пристрелить, Борис Василич? — спросил Реутов, доставая ПМ. Это был чистый блеф, но второй на секунду отвлекся. Виктор Авдеев сделал два быстрых шага и оказался напротив него. Глаза уперлись в глаза, сила встретилась с силой. Дубинка взлетела. Виктор перехватил руку, подвел снизу плечо. Хрустнуло. Железка с металлическим лязгом упала на покрытие моста. Капитан Реутов опустил пистолет.

— Насрать, говоришь? — произнес он автоматически.

По дороге приближался КрАЗ, груженый лесом. Водитель засигналил.

— Объяснись, Витя, — бросил Климов и пошел к единственной неоткрытой двери джипа. Внутри был человек. Чувства, обостренные схваткой, подсказывали, что опасность еще не миновала. Не исключено, что сквозь стекло ударит автоматная очередь. Или выкатится в открытую переднюю дверь ребристое тело гранаты. Не исключено.

Саня Реутов страховал сзади. Ветер рвал кусты, трепал волосы на голове майора службы БТ. Ты можешь не думать о смерти, но она помнит о тебе всегда. Климов рванул дверь джипа левой рукой. В правой он держал пистолет. Мордатый очкастый мужик на заднем сиденье нервно прижал к себе кейс. Пахло дорогим одеколоном и страхом.

— Выходи! Быстро!

— Вы… Я депутат Государственной Думы.

— А-а… тоже неслабо, — усмехнулся Климов. Пистолет он сунул в карман. — Документики покажите, господин депутат.

— А вы кто такой? Вы хоть понима…

— Понимаю. Документы!

Депутат оказался настоящим. Климов даже вспомнил, что как-то видел его по телевизору. Он повертел в руках корочки, спросил:

— Что же вы делали в такой изысканной компании?

Слуга народа уже оправился от испуга. Понял, что, видимо, не бандиты, а действительно милиция. И трогать его не будут.

— Это моя охрана… А вы? Представьтесь теперь вы. У вас будут неприятности, я обращусь в прессу. Вы — откуда?

— От верблюда.

Климов вернул документы, равнодушно посмотрел на депутата и пошел прочь от машины. Сашка Реутов под дождем выворачивал карманы отморозков. Авдеев разговаривал с водителем КрАЗа. Он стоял на высокой подножке и мирно попыхивал сигаретой. Второй сидел на земле и тихо стонал. Он держал правую сломанную руку левой и с ненавистью смотрел на Климова.

— Ты, видно, ментяра, крутой… погоди, еще встретимся.

— Так уже встретились. — Климов присел, взял быка за подбородок. — Я майор Федеральной службы безопасности. Фамилия — Климов. Запомнил? А встретиться нам еще придется. Обещаю.

Майор встал, повернулся к Реутову:

— Заканчивай, Саша… машины с моста убрать. Отморозков тоже. Обеспечить проезд лесовоза. И — поехали… время.

— Позвольте! — раздался голос из джипа. — А кто же меня будет… э-э… эвакуировать?

— Я полагаю, — задумчиво сказал майор, — это задача господина спикера Госдумы. Дождь снова усилился.

Звонок Птицы одновременно и ошеломил, и успокоил. По крайней мере — снял напряжение. Дуче прошелся по кабинету, достал из бара бутылку водки «Смирнофф», плеснул в бокал. Вот, значит, как! Нет больше Козули. Э-э, земля пухом. Семен выпил, выдохнул… Хрен с ним, с говнюком! Жалеть Козулю не следовало, он всегда был дерьмом. Вот только с кем дело делать? И — взрывчатка! Тридцать килограммов взрывчатки!

Семен вернулся за стол, закурил и приступил к анализу ситуации. Самым главным на настоящий момент было то обстоятельство, что реальной, сиюминутной опасности нет. Птица сказал: в клочья. И Козуля, и машина. Ну, это и неудивительно… тридцать килограммов. Что менты в этой ситуации смогут нащупать? А ничего! Козули нет, взрывчатки нет. Пока они чего накопают… а все должно решиться за два-три дня. Максимум — четыре.

Но с кем работать? Козули нет. Птица, сучара, ввел в блудняк. Да на него и надежи не было с самого начала. Прапор? Этого Дуче даже в глаза не видел. Весь контакт шел через Козулю-жмурика. Ах, козлы! Фуфлогоны, сявки. Семен Ефимович хлопнул ладонью по столешнице.

Где-то по невидимым маршрутам почтового ведомства уже путешествовали два скромных конверта с ультиматумом. С великим Ультиматумом Дуче. Нет, теперь уже — Терминатора! Не сегодня-завтра они лягут на столы больших начальников. Они вызовут шок. Панику, бешеную суету в Смольном и на Литейном. Заверещат, захлебываясь, телефоны в кабинетах больших и маленьких начальников. Совковые лохи всех мастей и калибров начнут проводить совещания. Они всегда проводят совещания. И тогда громыхнет первый, предупредительный взрыв. И вздрогнет пятимиллионный город. Город-заложник. Город-жертва. И появятся два чемодана стодолларовых купюр. Вес нетто — тридцать пять килограммов.