Игорь Срибный - «Каскад» на связь не вышел

Очень быстро Масхадов сориентировался, как ему казалось, в обстановке и отдал приказ разыскать в кромешной тьме электрика, чтобы запустить самое главное – связь.

Стрельба на улице стала понемногу стихать и удаляться.

Вскоре опрокинутый взрывной волной генератор был запущен, и взору оставшихся в живых обитателей подвала предстала жуткая картина разрушения. Подвал занимал немалую площадь, однако в замкнутом пространстве взрывная волна и осколки разорванной взрывом брони собрали немалый урожай. Тела раненых и убитых лежали повсюду. Нехитрая мебель, собранная в подвале для нужд штаба, практически вся была уничтожена. Две радиостанции Р-159 при падении вместе с развалившимся на мелкие фрагменты столом были выведены из строя. Пока искали запасную, в подвал спустился Руслан Гелаев – командир отряда специального назначения, который был вызван Масхадовым из села Комсомольское для охраны зоны Президентского дворца. Это его отряд прибыл колонной в Грозный и с колес вступил в бой с разведчиками. Теперь бойцы гелаевского спецназа были вынуждены выполнять функции похоронной команды, собирая в разных концах площадки трупы погибших и оказывая первую помощь раненым.

Гелаев обнялся с Масхадовым и доложил, что отряд русских рассеян и отброшен в глубь обороны.

Масхадов, все еще потрясенный случившимся, отирая лицо услужливо поднесенным кем-то полотенцем, спросил:

– Хотя бы приблизительно прикинули численность прорвавшихся к штабу кафиров?

– Человек пятьдесят-шестьдесят мы рассеяли, но, судя по вспышкам выстрелов из соседних кварталов, еще столько же уклонилось от боя. А сколько их по дворам укрылось, Аллах знает.

– Много их положили?

– Да-а, – Гелаев замялся, – это ж наверняка спецназ. Они же уносят с собой и раненых, и убитых. Там один из «Мухи» по нашим выстрелил. Прямо возле стены стоял, ну, спиной к стене. Так его, как мячик, реактивной струей швырнуло об землю. Труп, короче, явный. Все равно двое его подхватили под руки и унесли. Сам видел.

Масхадов задумался. Ему стало ясно, что каким-то образом русские вычислили местонахождение его штаба и вскоре, перегруппировавшись, вновь предпримут попытку штурма.

– Сколько людей ты привел, Руслан? – спросил он Гелаева.

– Совсем недавно было сорок шесть, – ответил тот. – Теперь на пять человек меньше. А сколько раненых, пока не знаю. Плюс БМП потерял.

Масхадов обвел сумрачным взглядом боевиков, понуро сидевших на корточках у стен. После того как из подвала вынесли тела погибших, настроение у всех было подавленное.

Шаркая ногами по осыпавшейся штукатурке, Масхадов прошел к столу и сел, сжав руками виски. Невыносимо болела голова, и он кивком подозвал доктора, попросив ввести обезболивающий препарат. Доктор стал рыться в своей необъятной сумке, а Масхадов тяжело задумался.

Он понимал, что снять сейчас отряд с любого направления обороны равнозначно тому, что просто запустить русских в центр города с открытого направления. В то же время, не зная, какими силами русские будут атаковать штаб – а в том, что штурм повторится, Масхадов не сомневался, – невозможно было организовать надежную оборону. Под рукой у него был только спецназ Гелаева и полтора десятка ополченцев. Этих сил было явно недостаточно, поскольку, по словам того же Гелаева, который был наверху во время попытки русских захватить штаб и мог прикинуть реальное соотношение сил, кафиров было в два раза больше. К тому же Масхадов не сомневался ни на йоту, что их атаковал спецназ ГРУ – наиболее подготовленные и опытные бойцы-разведчики. Нужно было усиливать охрану штаба, и Масхадов отдал приказ радисту отозвать в штаб отряд Хамзатова, недавно отправленный им для охраны подступов к Белому дому.

На ходу отдавая по рации распоряжения своим людям, подошел Гелаев. Правый рукав его бушлата был измазан кровью. Заметив пристальный взгляд Масхадова, Гелаев тоже глянул на рукав и отрицательно покачал головой: «Не моя».

Оседлав стул, он уселся рядом с Масхадовым, ожидая приказаний.

Масхадов думал недолго. Как офицер, он был достаточно хорошо подготовлен за долгие годы службы на командных должностях в Советской Армии. Поэтому план обороны уже сложился в его голове.

– Руслан, – сказал он, обращаясь к Гелаеву, – твой отряд – единственная боевая единица, на которую я могу положиться. Остальные – вчерашние колхозники и работяги, которые еще не были в настоящих боях. Скоро в помощь тебе подтянется отряд Хамзатова, но ты-то знаешь, что штурмовать нас будет спецназ, настоящие профессионалы военного дела. От твоих бойцов зависит, сможем ли мы продержаться. Боюсь, что многие из собравшихся здесь воинов Аллаха не выдержат и побегут. Я не могу их обвинять – они мужественные люди, коль пришли сюда, хорошие чеченцы, коль взяли в руки оружие и защищают свою землю, – но они не солдаты и не могут воевать профессионально. К тому же у многих здесь семьи. Поэтому они в любую минуту могут уйти проведать семью, невзирая ни на какие приказы… Поэтому, Руслан, расставляй своих людей с таким расчетом, чтобы ополченцы были рядом с опытными бойцами и брали с них пример. Готовьте укрытия, стрелковые ячейки, засады. Как воевать, ты знаешь сам, поэтому иди, командуй!