Владимир Гриньков - Человек с двойным дном

– Женщина здесь была молодая, – сказал Костомаров мужичку. – На пристани. Видел?

– Нет…

Костомаров окинул собеседника тяжелым взглядом. Под тем взглядом рыжеволосый, казалось, даже сгорбился.

– Вон там ходил кто-то, – произнес он упавшим голосом.

И показал на недостроенный причал. Костомаров всмотрелся. Никого не увидел.

– Мужчина? Женщина? – уточнил он.

– Этого не знаю! – поспешил сообщить мужичок. – Не разглядел. А так – видел. Вроде, человек там был.

– Ладно, езжай, – пробормотал Костомаров, не сводя с причала взгляда.

Рыжеволосый сел в машину, нервно развернулся, даже заглушив мотор при этом, и «жигуленок» умчался, чадя дымом из выхлопной трубы. Когда машина скрылась за поворотом, Костомаров пошел к причалу. Он еще не дошел туда, а уже знал, что мужичок дал ему верную подсказку. Увидел знакомые следы на мокрой земле. Где-то здесь Катя и пряталась.

Солнце уже скатилось за кромку леса. Краски поблекли. Все стало однообразно серым на этом мертвом причале. Костомаров бродил среди развалин и незавершенных конструкций. Он видел оставленные Катей следы, но их, этих следов, было слишком много. Костомаров явственно представлял себе, как беглянка в панике металась тут в поисках укрытия. Но он не представлял, где она в конце концов могла спрятаться. А времени у меня не так уж много, вдруг подумал он. Катя дождется темноты, и тогда ее уже не сыщешь. А на рассвете откроется паромная переправа, тут, на пристани, машины соберутся, людей будет много – и Костомаров окажется бессилен что-либо предпринять.

– Катя! – крикнул Костомаров. – Я знаю, что ты здесь! Выходи! Я не причиню тебе зла!

Он замер, вслушиваясь. Ни звука в ответ.

– Выходи!!! – закричал Костомаров, почти панически ощущая, как тает отпущенное время.

Он заметался по территории причала так, как металась здесь недавно, видимо, Катя. Заглядывал во все уголки, где мог бы укрыться человек. Потом снова возвращался к этим местам.

А увидел он Катю случайно. Там, где были в беспорядке свалены бетонные блоки, Костомаров задержался, сообразив, что в бездонных темных щелях между блоками вполне можно спрятаться. Он принялся исследовать эти катакомбы, в одном месте склонился, чтобы заглянуть под нависшую плиту, и вдруг увидел в лежащей на земле трубе, что находилась метрах в двадцати, нечто темное. Будто что-то там, в трубе, лежало.

Костомаров пошел, пригнувшись, к трубе. Взял автомат на изготовку. И тут вдруг из трубы выпорхнула перепуганной птицей Катя. Метнулась прочь.

– Стоять! – торжествующе заорал Костомаров.

Нашел ее! Нашел!!!

– Стоять на месте! Буду стрелять!

Он сгоряча действительно выстрелил в воздух одиночным. Но это Катю только подстегнуло. Она скрылась за недостроенным ангаром. Когда Костомаров завернул за угол, Катя уже взбиралась наверх по металлической приставной лестнице. Лестница была крутая, ступени из обрезков арматуры; того и гляди – голову свернешь. Костомаров закинул за спину автомат, стал взбираться вслед за Катей. Он скоро понял, что загнал ее в ловушку. Лестница вела все выше, от одной промежуточной площадки к другой, и дальше, над самой верхней площадкой, уже не было ничего. Одно только небо. Ей некуда бежать.

Катя поняла это, наверное. Но было слишком поздно. Путь к отступлению ей отрезал Костомаров. Катя выше не пошла, ступила на зыбкую площадку, сваренную из арматуры. Сквозь прутья была видна далекая земля. На такой высоте поверхность площадки казалась пугающе непрочной.

– Мамочка!!! – произнесла шепотом Катя и закрыла глаза.

Но снизу поднимался Костомаров. Она слышала его шаги – жесткие подошвы ботинок гулко впечатывались в металл. Катя, преодолевая страх, пошла вперед. Здесь некуда бежать. Небольшая площадка. Даже неогороженная. А дальше – пустота. Пропасть. Катя услышала шаги за своей спиной. Совсем близко. Резко обернулась. Костомаров был уже на площадке. И он снял с плеча автомат. Катя попятилась.

– Стоять! – тихо и страшно произнес Костомаров.

Катя сделала еще шаг. А там прутьев уже не было. Дыра зияла. Катя потеряла равновесие и рухнула вниз. Она упала в широкую щель между прутьями арматуры, но в последнюю секунду успела ухватиться за них, и теперь висела, вцепившись в прутья мертвой хваткой, а под ней было несколько десятков метров пустоты – до самой губительной земли.

И оттуда, снизу, издалека вдруг раздался крик:

– Катя! Держись! Я здесь! Только держись! Я тебя умоляю!

Она даже не решилась посмотреть вниз. Ей было страшно. Она боялась того, что увидит эту пропасть под собой и последние силы ее оставят. Она смотрела на Костомарова.