Андрей Воронин - Инкассатор - Страшный рассказ

— Лучше не спрашивай, — повторил он Ольге, с трудом отогнав от себя мысли, имевшие отчетливый привкус мертвечины. Мысли ушли, но он знал, что ненадолго: они вернутся, когда погаснет свет и ничто не будет мешать им вгрызаться в беззащитный, вопящий от ужаса мозг. — Лучше расскажи что-нибудь сама. Что-нибудь веселое. Как ты провела день?

Ольга Дымова пожала плечами, взяла из пачки мужа сигарету и закурила. Курила она по-мужски, короткими глубокими затяжками. Всякий раз, наблюдая, как она курит, Дымов вспоминал, что перед ним сидит хирург, и, по отзывам, хирург очень неплохой.

— Как я могла провести день? — сказала Ольга и с силой выпустила дым через ноздри. — Отсыпалась после дежурства. Ночь была совершенно сумасшедшая, так что спала я как убитая. Если бы эта дура не позвонила, я бы, наверное, до сих пор дрыхла.

— Какая дура? — рассеянно спросил Дымов, думая о своем.

— Сестра из нашего отделения, Настя. Полоумная какая-то, ей-богу. Пристала ко мне с вопросом, куда могла подеваться Воронихина. А мне-то откуда знать?

— Кто?!

Дымов чувствовал себя так, словно его только что долбануло током в триста восемьдесят вольт. Под языком появился отвратительный медный привкус, а на месте внутренностей образовалась звенящая, сосущая пустота, грозившая поглотить его целиком, без остатка.

— Воронихина, — спокойно повторила Ольга, которая, казалось, не заметила, в каком состоянии находится муж. — Ну, помнишь Нику? Я вас как-то знакомила, когда ты приезжал ко мне на работу… Не помнишь? Симпатичная такая мордашка, стройненькая…

— Кажется, припоминаю, — пробормотал Дымов. Губы у него одеревенели, язык не слушался, но реплика, кажется, прозвучала естественно. Во всяком случае, Ольга даже не подняла на него глаз, продолжая покуривать как ни в чем не бывало.

— Ну вот, — сказала Ольга. — Она взяла неделю отгулов и куда-то, надо полагать, уехала. А этой дурехе Насте почему-то втемяшилось в голову, что она пропала.

Говорит, тут что-то нечисто. Дескать, приходил какой-то мужчина, спрашивал про Нику, выдавал себя за ее родственника, причем очень неумело… В общем, какая-то чепуха. А главное, непонятно, с какой такой радости она позвонила мне.

— Действительно, — промямлил Дымов, — глупость какая-то.

— Идиотизм! — с жаром подхватила Ольга. — Представляешь, уже под занавес эта курица, Настя, спросила, не знаешь ли ты, куда могла подеваться Ника.

— Я?

Дымову показалось, что этот вопрос задал не он, а кто-то другой. Все было ясно. С бабами всегда так. Им почему-то кажется, что тайну, о которой не должна знать ни одна живая душа, можно смело доверить лучшей подруге. Проболталась, тварь!

— Ну да, ты, — спокойно подтвердила Ольга. — Я же говорю, полная дура.

— Идиотка, — согласился Дымов. — Ничего не понимаю. Я-то здесь при чем?

Ольга улыбнулась.

— Ну, здесь-то как раз все более или менее понятно. Насмотрелась я на этих девчонок, сама такой была. Знаешь, как все это происходит… Тут ведь много не надо. Вот я познакомила тебя с этой Никой, и началось…

— Что началось?

— Бабская болтовня. Смешки, перешептывание, переглядыванье… «Ой, у Дымовой муж — та-а-акой интересный дядька! Она нас вчера познакомила. Знаешь, как он на меня глядел? Прямо раздевал глазами!»

— Да никого я не раздевал, — проворчал Дымов.

— Ты-то, может, и не раздевал, да разве в этом дело? Эти дурехи вечно уверены, что по ним все мужики с ума сходят, только подойти робеют. Ну, может, и не уверены, но старательно делают вид. И все время друг другу подыгрывают, задают наводящие вопросы, сочувствуют, советуют… Поначалу обе еще помнят, что все это обыкновенное вранье, фантазии детские, а потом постепенно забывают и начинают принимать за чистую монету ту чепуху, которую сами же и сочинили. В общем, такая разновидность устного народного творчества.

— Молодец ты у меня. — Дымов нашел в себе силы улыбнуться и даже потрепать Ольгу по руке. — Другая бы на твоем месте мне такой скандал закатила! Обвинила бы во всех смертных грехах…

— Терпеть не могу эти бабьи сплетни, — отрезала Ольга. — И потом, я тебя все-таки уважаю. Если бы ты связался с одной из этих безмозглых куриц, я бы окончательно утратила веру в человечество и начала бы, наверное, не лечить, а убивать. В общем, я сегодня сорвалась немного. Объяснила этой Стрешневой, кто она такая и где ее место. Даже неловко…

— Что же тут неловкого? — удивился Дымов. — Все правильно. Чего она, в самом деле?

— Всегда бывает неприятно опускаться до их уровня, — заключила Ольга, легкомысленно махнув красивой ладонью. — Ну их всех к черту, в самом деле! Расскажи лучше, что ты теперь собираешься делать? Я бы на твоем месте немного отдохнула. Ты выглядишь усталым.