Андрей Воронин - Инкассатор - Страшный рассказ

— М-да, — проговорила Лидочка, задумчиво покачивая забытый бокал с красным вином. — В этом определенно что-то есть.

— Ага, — устало поддакнул Юрий. — То же самое и почти теми же словами я, помнится, втолковывал Нике за несколько часов до ее исчезновения.

Лидочка долго смотрела на него, смешно нахмурив тонкие брови, а потом решительно хлопнула по столу ладошкой.

— Юрий Алексеевич прав, — объявила она.

Димочка немедленно взъелся.

— Естественно, — проворчал он. — У тебя Юрий Алексеевич всегда прав, а я — наоборот. И тоже всегда.

— Ты сам прилагаешь к этому много усилий, — мягко сказала Лида Светлова. — Особенно сейчас.

— Тьфу на вас, — сказал Димочка. — Моралисты доморощенные… Учтите, вы меня ни в чем не убедили, и девчонка эта, вероятнее всего, больше всего на свете мечтает о том, чтобы ты, Юрик, никогда ее не нашел.

— Согласен, — сказал Юрий. — В общем-то, мне тоже так кажется. Но ведь существует и другая вероятность, правда?

— Существует, — Светлов вздохнул. — Правда, очень маленькая.

— Ну и отлично, — сказал Юрий. — Чем меньше, тем лучше. Мне ведь от нее ничего не надо. Позвоню в дверь, увижу ее на пороге живую и здоровую и пойду себе. Даже разговаривать не стану.

— Да, — сказал Светлов, — представляю себе немую сцену. Очень эффектно должно получиться. Прямо как в кино. Только она тебе вряд ли откроет. Нынче ведь в каждой двери по глазку.

— Да какая разница! — с досадой отмахнулся Юрий. — В конце концов, если какая-нибудь соседка скажет, что на днях видела ее в добром здравии, мне этого будет вполне достаточно… Просто… Это трудно объяснить. Вас там не было, а я не мастер описывать, что да как… В общем, есть разные мелочи, которые не совсем стыкуются друг с другом. По отдельности каждая из них вроде бы ничего не значит, а вот все вместе… В общем, беспокойно мне как-то.

— Не понимаю, — сказал Светлов, — но верю. Ты ведь врать совсем не умеешь, вот и приходится тебе верить, даже когда ты несешь откровенный бред.

— А я понимаю, — возразила Лидочка. — Сухарь ты все-таки, Димка!

— Ладно, — согласился Светлов, — я сухарь, а вы — две сдобные булочки. И чего вам, булочкам, от меня, сухаря, надо?

— Ее адрес, — сказал Юрий.

— А что тебе о ней известно, кроме имени?

— Только номер мобильного телефона.

— Что?! — Светлов театральным жестом хлопнул себя по лбу. — Зная номер телефона, ты за три дня не узнал адрес?

— Операторы мобильной связи не дают таких справок, — проворчал пристыженный Юрий. — Я пытался, даже ездил к ним в офис — объяснял, упрашивал, предлагал деньги… Ни в какую. С ментами договориться и то проще.

— Это потому, что ментам меньше платят, — пояснил Светлов. — Ох, и валенок же ты, Юрий Алексеевич! Проснись, родной, двадцать первый век на дворе! Слушай, — сказал он, неожиданно меняя тему, — а ты ведь, наверное, стиральную машину так до сих пор и не купил?

— А на что она мне? — агрессивно огрызнулся Юрий. — Свои тряпки я и руками отлично постираю, а для постельного белья существует прачечная…

— Кроманьонец, — с отвращением произнес Светлов и встал из-за стола. — Питекантроп… Сиди тут и ничего не трогай, примат. Я вернусь через минуту.

Он поднялся из-за стола, сунул окурок в еще дымящийся мангал и направился к дому.

— Катьку не разбуди, — сказала ему вслед Лида.

— Не разбужу, — остановившись на секунду, откликнулся господин главный редактор. — А ты следи за этим пещерным медведем. Как бы он тут чего-нибудь от скуки не сломал.

Когда Дмитрий скрылся из вида, за столом воцарилось неловкое молчание. Юрий боялся смотреть на Лидочку, ожидая увидеть на ее лице привычное выражение бабьей жалости. Это выражение появлялось там всякий раз, когда супруга господина главного редактора смотрела на бывшего редакционного водителя Филатова.

— Юра, — негромко сказала Лидочка, и Филатов вскинул глаза, — вы ее любите?

Юрий даже крякнул от неловкости. Вот так вопрос, в самом деле!

— Даже не знаю, Лидочка, что вам ответить, — сказал он, суя в зубы очередную сигарету. Курить ему не хотелось, но сигарета, как обычно, помогала скрыть неловкость и контролировать выражение лица. — Я об этом как-то не задумывался. Не успел, наверное.

— Значит, не любите, — уверенно констатировала Лидочка. — Об этом ведь не думают, это чувствуют… И времени на то, чтобы это почувствовать, много не требуется. Нет, вы не подумайте, что я вас осуждаю, я все понимаю, правда. Я просто пытаюсь понять. Ведь другой на вашем месте давно махнул бы рукой. Подумаешь, девушка сбежала… Дима почти наверняка прав: она сбежала, Юрий Алексеевич.