Анатолий Гончар - Прапор и его группа

— Раненый-то был, это точно, — заметил Ефимов, но видя, что это не вызвало у группников энтузиазма, развивать эту тему не стал.

— Там точно трубы? — уточнил Шлыков, Сергей кивнул.

— Так это же направляющие, — обрадованно воскликнул лейтенант Лыков. — А я — то думал, для чего это чехи НУРСы с собой тащили.

— Точно, — подтвердил его догадку подошедший к ним капитан Свиридов, — это они по морпехам долбануть хотели.

Все посмотрели вдаль. Было темно, но в глазах отчётливо представлялась днём бывшая как на ладони позиция морских пехотинцев.

— В иных «военно-полевых» организациях кое-кто бы уже себе ордена накручивал за предотвращение теракта… — со злой иронией пробурчал Свиридов.

— А кое-кто и за видеосъемки не меньшее бы поимел, — поддакнул Лыков и, смеясь, добавил: — А нам завтра за отсутствие трупов и ПЗРКа задницу на кресты порвут.

В это же время, в группировке и впрямь уже крутили дырки под ордена — захват четырёх переносных зенитно-ракетных комплексов стоил дорогого.

Все хотели прислониться к подвигу, и потому спешили доложиться в столицу. Хорошо, что нашёлся один старый, мудрый генерал, приказавший не пороть горячку и дождаться окончательного, проверенного сообщения.

— Что, будем докладать? — попытался пошутить Лыков и, взглянув на часы, посмотрел на сладко потягивающегося Свиридова.

— Докладываем, — без особого энтузиазма отозвался тот.

— Ох, и влетит же нам, — хмыкнул лейтенант и, повернувшись: — Примаков, ляпи…

Радист доложил, но, против обыкновения, отключать и сворачивать радиостанцию не стал, а остался на приёме…

— Товарищ старший лейтенант, — обратился он некоторое время спустя к сладко позевывающему Лыкову, — послушайте, — и протянул наушники в сторону командира.

В тишине раннего утра стало отчётливо слышно, как некто, используя исключительно ненормативную лексику, рисует портрет не захвативших ПЗРКа разведчиков. При этом единожды сорвавшееся с его языка слово идиоты, было самым ласковым и удобоваримым.

— Сволочь, — только и сказал Валерий и приказал вырубить радиостанцию. Через пять минут все разведчики знали, сколь сильно оценён их труд и, не слишком стесняясь в выражениях, в свою очередь костерили вышестоящее начальство.

К полудню группы были эвакуированы. Командиры вызваны на разбор «полётов» и изрядно «обласканы» начальством в очной форме. Не помогли ни «предотвращение теракта», ни разведданные в виде видео и фотосъемок, сделанных самими бандитами.

Полтора следующих месяца Ефимов почти не вылезал с боевых: приходя с одной группой, он зачатую тотчас отправлялся на боевое задание с другой. Сергей рвался в бой. Они находили заброшенные базы, вскрывали схроны и тайники. Оружие, боеприпасы, продукты мелькали в боевых донесениях и сводках, но боестолкновений больше не было. Словно слегка пошалив, боевики снизили активность до минимума и теперь отсиживались по своим родовым селениям или же ушли на север, в зону ответственности первой роты. Там наблюдалась нездоровая движуха. Боевичьё явно что-то готовило. То и дело у первой роты случались мелкие стыки. Погиб замкомроты, был ранен в бою один из группников, а приехавший на место Полесьева Минохин подорвался на мине. Первой роте катастрофически не везло…

Отношения между Ефимовым и Простовым вроде бы наладились, но прежнего доверия уже не было. Поэтому когда Сергею предложили иди на боевое задание вместе с группой Евгения, он некоторое время колебался. Потом махнул рукой и согласился.

Их вывезли рано утром, когда ещё солнце только-только начало подниматься над горизонтом, и десантировали на значительном расстоянии от района разведки. Майор Пташек, досадуя на отсутствие боевиков, решил опробовать новую тактику, высаживать группы так, чтобы они достигали района предстоящей работы лишь на вторые, а то и третьи сутки. Тем самым он пытался обмануть вражеских наблюдателей.

Так что боевой выход группы Простова по всем параметрам можно было считать экспериментальным.

По своему обыкновению шедший в головном дозоре Ефимов первое время вёл группу вдоль лесной вырубки, старательно избегая открытых участков и тщательно прислушиваясь к доносящимся звукам. Так получалось, что их путь всё время пролегал параллельно растянувшемуся в речной долине селению, и идущие оттуда звуки слышались постоянно. Сперва завыл припозднившийся муэдзин, затем, когда его «пение» закончилось, заныл ишак, а следом заработал мотор трактора. Постепенно звук дизеля приближался, и Сергею, понявшему, что это местные жители собрались по дрова, пришлось спешным порядком уводить группу влево, в глубину пока еще не тронутого топорами и бензопилами леса.