Александр Тамоников - Мертвое ущелье

Жаров, достав шикарный букет, тихо, аккуратно постучал в комнату Кристины.

Услышал ответное:

— Войдите!

Жаров вошел и сразу заметил, что Родимцева плакала, хотя сейчас слез видно не было. Но плакала, выдавали покрасневшие, слегка опухшие глаза. При виде Жарова Кристина удивленно воскликнула:

— Вы?

Старший лейтенант поклонился:

— Да я! Позвольте, Кристина, поздравить вас с днем рождения и пожелать… пожелать всего того, что вы сами хотели бы пожелать себе. Но главное, счастья. И еще любви, большой, взаимной, верной любви!

— Спасибо!

— Ну, что вы! Извините, это еще не все! Я хотел бы сделать вам приятное!

Кристина, приняв букет, ответила:

— Вы уже сделали мне приятное! Я очень люблю цветы. Мне не так часто их дарят!

— Я о другом, Кристина. Примите еще и подарок! Не знаю, придется ли он вам по душе, но я старался, выбирая его.

Старший лейтенант достал коробочку, протянул женщине.

Кристина взяла ее, спросив:

— Что это?

— А вы посмотрите!

Родимцева открыла коробочку и обомлела. Комнату словно осветил свет бриллиантов, вставленных в золотые сережки. Она взглянула на Жарова:

— Это мне?

— Конечно, ведь вы же у нас сегодня именинница?!

— Но это стоит целую кучу денег!

— Разве в них дело?

— Но зачем было так тратиться?

— Кристина! Я специально целый год откладывал деньги, чтобы сделать вам достойный подарок. Не осуждайте меня.

Польщенная Кристина подошла к Жарову, поцеловала того в щеку, еще раз поблагодарив:

— Спасибо большое! Но что мы стоим? Присаживайтесь!

— Это невозможно! Поймите меня правильно, я бы с удовольствием остался, но мне надо на службу. Вы, наверное, слышали, что на блокпосту у меня погиб солдат.

— Да, конечно, слышала! Мне так жаль!

Жаров вздохнул:

— Мне тоже! И в том, что он погиб, моя вина! Командир обязан защищать своих подчиненных. Мне это не удалось.

Кристина с искренним сочувствием взглянула на него:

— Приходите часов в семь сюда. То есть не в номер, а в фойе этажа. Мы накроем столы и отметим день рождения!

— А удобно ли, Кристина?

— Удобно! Я приглашаю вас!

Жаров пожал плечами:

— Если служба не задержит, приду, правда, мне так неловко!

Кристина улыбнулась:

— Ну, не будьте таким застенчивым. И… давай перейдем на, «ты», а то получается как-то нехорошо. Мы молоды, а обращаемся друг другу официально. Как ты смотришь на мое предложение?

— Я счастлив, Кристина! И обещаю, если не произойдет ничего непредвиденного, то обязательно приду, чтобы отметить твой праздник!

— Вот и хорошо! Учти, я буду ждать!

— Я постараюсь. А сейчас позволь откланяться.

— До вечера, Игорь.

— До вечера, Кристина.

Выйдя из женской общаги, Жаров довольно проговорил:

— Есть! Зацепилась на крючок! Пока не попалась, но зацепилась. Это уже хорошо! Молодец, Валентина. Сумела подготовить Родимцеву. Теперь пусть к ней Бекет суется после своей пьянки. Вряд ли Кристя окажет ему теплый прием, проинформированная и «связях» с Губочкиной! Нет, Юрик, проиграл ты! Да иначе и быть не могло! Кристина станет собственностью Жарова. А уж он постарается сделать ее «счастливой»!

Хищно усмехнувшись, старший лейтенант направился в батальон.

Зайдя в барак связисток, Бекетов обратился к дневальной:

— Привет, служба! Родимцева у себя?

Ефрейтор посмотрела на букет, который держал капитан, ответила:

— Пока у себя! И везет же ей?

— Ты о чем, красавица?

— Эх, мне мужики на день рождения хоть один цветочек подарили бы, так нет, не дарят, а Кристине букеты тащат один за другим. Вот и говорю, везет ей в этом смысле!

Слова дневальной насторожили Бекетова:

— А что, кто-то еще приходил поздравить Родимцеву?

Ефрейтор усмехнулась:

— Да, ты не первый!

Глаза офицера помрачнели. Ревность кольнула сердце:

— Кто ж был первым?

— Да старлей один. И по-моему, с твоей роты, ты же у Фирсова служишь?

— Я служу не у кого-то, не кому-то, а стране своей, это ясно?

— Конечно, ясно! Ну что встал, проходи, пока пускаю, пока ротного нет! А то и вторым не успеешь поздравить свою Кристю. Хотя я на ее месте погнала бы тебя ко всем чертям!

— Интересно, за что?

— За дела твои! Но что об этом говорить? Твои дела — это твои дела, и меня они не касаются.

— Слухи, что ли, кто какие распустил?

— Я же сказала, меня ваши дела не касаются. Так пойдешь к Кристе или на улицу?

Капитан досадливо покачал головой и направился по коридору к комнате Родимцевой. Постучал. Не так аккуратно, как прежде Жаров. Но услышал то же самое: