Александр Тамоников - Мертвое ущелье

— Ты в их числе?

— Да. Я тоже так думала. И у меня все разрывалось внутри. Я словно вдруг оказалась вне реальности. Огонь, дым, люди, крики, а потом… тишина, как признание того, что тебя больше нет. Господи… не хочу вспоминать!

— И не надо. Получается, пропал наш вечер.

Кристина присела на край кровати:

— Ну о чем ты думаешь? Разве об этом сейчас надо думать?

— А о чем? О пожаре? Он в прошлом, жить же следует настоящим. Я уже говорил об этом, а может, это ты говорила?

— Не помню. И ничего не пропало. Теперь у нас, Юра, если, конечно ты захочешь, все впереди.

Бекетов наигранно возмутился:

— Что значит, если я захочу? Ты на меня стрелки не переводи. Все от тебя зависит!

— Да нет, не от меня! У меня же дочь, Юра, вдруг тебе она придется не по душе? И зачем вешать на себя обузу? Но я пойму! Мне и немного счастья хватит. Осуждать не буду, если решишь бросить. Ведь вокруг столько хороших и одиноких женщин.

На этот раз Бекетов возмутился уже не на шутку:

— А ну прекрати пороть чушь! Ты мне эти мысли брось! За кого ты меня принимаешь? За самца, которому только и нужно, что поиметь самку? Я люблю тебя. Это значит, люблю такой, какая ты есть! С дочерью! Понятно? И чтобы больше я подобных базаров не слышал, ясно?

— Ясно, ясно, успокойся!

— И слезы вытри, не на похоронах!

— Хорошо. Я умоюсь.

— Умойся! И посмотри, пожалуйста, кто сегодня дежурит.

— Я и так знаю. Рая Крабова и начальник медслужбы полка с сестрой, но они следят за твоим солдатом.

— Жена Краба? Это хорошо.

— Почему?

— Ты умойся, умойся.

Кристина подчинилась. С полотенцем вернулась к кровати, переспросила:

— Так почему хорошо, что Рая дежурит?

— Да потому, что при ней мы спокойно слиняем отсюда. И ночь проведем на хате старшины. Он мне ключи от своей квартиры оставил.

— Что ты, Юра? Какой слиняем? Тебе лежать надо!

— И буду лежать, только в другой постели и с тобой! Или ты против?

— Я не против, теперь не против, но тебе нельзя.

— Можно! Я в порядке!

Женщина вздохнула:

— Даже если и так, то ночь-то, Юра, кончилась. Утро на дворе. Шестой час.

Бекетов удивился:

— Серьезно?

— Да. Посмотри на часы.

Она показала ему циферблат своих миниатюрных часиков. Бекетов чертыхнулся:

— Ну что за порнуха? Эх, не везет, так не везет!

— Это тебе не везет? Не гневи бога!

— Ладно! Но сегодня вечером…

Кристина закрыла ему рот ладонью:

— Не продолжай. Давай сначала дождемся этого вечера.

Вошла Рая Крабова:

— Во как? Я думала, наш Бекетов спит после убойной дозы лекарств и солидной порции газа, а он уже Кристину обхаживает. Ну, ты даешь, Юра!

Кристина покраснела:

— Да мы ничего, а Юра, он только недавно очнулся.

Рая улыбнулась:

— Ну, конечно, как же иначе? Как самочувствие, спасатель?

— Отлично, Раечка!

— Тогда, сейчас лекарства принесу.

Капитан удержал медсестру:

— Подожди! Я только что проглотил таблетки. Ты мне, Рай, лучше вот на что ответь: мне, случайно, в целях ускорения выздоравливания граммов сто пятьдесят спирта не положено вместо «колес» всяких?

Кристина укоризненно покачала головой.

Юрий проговорил:

— Так я, Кристя, не для кайфа прошу. И не прошу даже, а консультируюсь.

Рая ответила:

— Нет, Бекет, спирт тебе противопоказан! В любом состоянии и в любом месте. На службе ли, дома ли, в общаге, в санчасти. Просек ситуацию?

— Просек! Но тогда мне здесь делать нечего. Позвони мужу, пусть сходит в номер, форму повседневную принесет! И пойдем мы отсюда с Кристиной в счастливое сегодня! А то меня тошнит от больничного духа!

— Тебя от другого тошнит! А насчет того, чтобы уйти сейчас, даже не думай! Осмотр врача пройдешь, и после моей смены хоть куда! Но врач вряд ли отпустит.

— Это кто? Наш батальонный Айболит, Семеныч?

— Да. Капитан Семенов Виктор Петрович.

— Куда он денется, Рая?

— Посмотрим. А пока лежи смирно! Куда рвешься? Кристина с тобой! Что тебе еще от жизни надо?

— А ты не знаешь? Замужняя женщина, и не знаешь?

— Все у вас впереди. И не торопи жизнь, Бекет. Береги, ведь вчера почти потерял ее!

— Почти не считается! Но ладно… С одной женщиной спорить сложно, а с двумя вообще вилы. Посему подчиняюсь.

— Вот так-то лучше. А Кирилл форму тебе принесет, если убедишь Семеныча отпустить тебя. На уважении возьмешь. Уж больно сильно он уважает таких, как ты. Сейчас лекарства принесу.

Медсестра вышла. Капитан взглянул на Кристину:

— Может, пойдешь к себе? Меня до обеда точно здесь прокантуют. Потом дела в штабе. Наверняка дознание Индюк организует, а вечером встретимся у скамейки на аллее, а?