Сергей Зверев - Легионер

На мгновение, вспоминая, он даже прекратил копать.

— Зачем мне две собаки, дядя, я люблю Джека, — тихо сказал он, снова принимаясь за работу.

— Ах, ну да, у тебя уже есть друг, — согласился дядя. — Я совсем забыл. Неважно, ведь ты желаешь еще что-нибудь получить в подарок. А хочешь, я подарю тебе компьютер?

— Компьютер? — машинально произнес Богдан.

Да, вот компьютер ему явно бы не помешал. Нет, конечно, компьютер был и у папы, и у мамы, но своего у него еще не было.

— Вот! — торжественно произнес Крайкович. — Компьютер я тебе и куплю. Самый лучший, с большим экраном, чтобы ты мог играть во всякие там стрелялки и прочие игры. Значит, договорились. Как только окажемся дома, считай, что компьютер у тебя уже в кармане.

Ему хотелось говорить, говорить, только чтобы не считать тягостные минуты.

— Стрелялки… — иронически произнес Семенов. — Даю голову на отсечение, что у него надолго должна исчезнуть охота к стрельбе и вообще к оружию после того, что он здесь пережил.

— Э, нет, не скажи! — не согласился с ним Крайкович. — Дети должны с самого раннего возраста учиться быть мужчинами. Они должны уметь уничтожить врага, как только он окажется на пути. Если с раннего возраста пацан поймет, что к чему, он потом никогда не пропадет. Мне, слава богу, добрые люди эту истину внушили очень рано, поэтому я стал тем, кем стал.

— Ну да, — хмыкнул Семенов, блеснув в полутьме полоской зубов. — Валяешься на цементном полу, избитый и связанный.

— Это все случайность! — отмахнулся Милован. — Досадное недоразумение, не более того. Скоро все изменится.

— А я против того, чтобы детей использовать на войне, — гнул свою линию тамбовец. — Ребенок должен быть ребенком. А что он там потом выберет — воевать или дома строить, так это жизнь сама должна ему показать.

— Да что ты ерунду молотишь! — хмыкнул серб.

Он толкнул плечом Семенова, точно так же, как и он, ожидавшего результата подкопа.

— Готовься, скоро будем на свободе. Я надеюсь, ты еще не забыл, как обращаться с холодным оружием?

— Да мне бы только развязать руки! — повысил голос Семенов. — С этими отморозками я справлюсь голыми руками. Они пьяные?

— Да, они выпили три кувшина вина! — сказал Богдан.

— Было бы лучше, если бы вы положили туда мышьяка, — прокомментировал Крайкович.

— Ладно, не гноби пацана, — поддержал Семенов мальчика. — Копай, хлопчик, нам бы только выбраться отсюда, а там уж все в наших руках…

Узники замолчали. Все, что теперь оставалось им, — это ждать. Тем более что работа у мальчика продвигалась, ждать уже оставалось недолго. Главное, чтобы никто не проснулся наверху.

Богдан иногда прекращал работу и прислушивался. Никаких шагов и шорохов не было слышно. Но когда он снова принимался ковырять бетон, ему казалось, что кто-то крадется к нему в темноте по коридору.

Через полчаса такой странной, но напряженной работы мальчику удалось расковырять значительную дырку под дверью. Богдан попробовал просунуть нож в образовавшуюся щель, но он не прошел совсем чуть-чуть. Оставалось расковырять самую малость. Мальчик нагнулся к щели.

— Дядя Милован, я сейчас передам вам нож! — сказал он, желая приободрить родственника, изнывавшего в томительном ожидании на бетонном полу.

— Давай, скорее, Богдан! — послышался из-за дверей горячий шепот дяди.

Мальчик повернулся, взял нож и уже хотел просунуть его в вырытую щель, как из темноты вдруг шагнула тень. Богдан растерялся от неожиданности. Рука сама разжалась, и на нож со звоном упал на пол.

Он испуганно вгляделся в неожиданного визитера — это была Ледина. Это она, стоя рядом, подслушивала разговор мальчика с дядей. Это она следила за всеми его движениями. Девушка, нагнувшись, подняла с пола нож.

— Значит, так ты хотел отблагодарить нас за спасение? — глаза ее зло горели. — Значит, Милован Крайкович твой дядя? Очень интересно. Что же это получается — мы тебя нашли, привели в свой дом, накормили, дали крышу над головой, а ты нам так платишь за добро? Разве не знаешь, что Хайдари убьет и меня, и дедушку, если они убегут. Ты понимаешь это?

Мальчик не отвечал. Он склонил голову и уставился в дальний угол.

— Что же ты делаешь с нами? Разве мы тебе не добра желали?

Из-под рук Богдана, которыми он закрывал лицо, показались слезы. Он тихо всхлипывал, а затем, не выдержав града упреков со стороны Ледины, и вовсе зарыдал, громко всхлипывая.

— Что, разжалобить меня хочешь? Не получится!

Она схватила его за руку и резко потянула к лестнице.