Альберт Байкалов - Гражданский спецназ

– Откуда знаешь? – еще не совсем понимая причину ее веселости, машинально спросил он.

– Я в прошлом году филологический факультет закончила, – уже окончательно взяв себя в руки, ответила девушка.

– Слушай, – наконец поняв, в чем дело, взревел он, – хватай свою рухлядь и вали отсюда…

– Шалава ни о чем не догадалась? – Бобер вопросительно уставился на Лучка.

– Какая? – Тот не понял сначала о ком речь, но, спохватившись, отрицательно покачал головой. – Кошке я сказал, будто этот дядя деньги должен, вот и прячется. Да она в любом случае молчать будет, не первый раз замужем…

– По мне хоть десятый. – Александр Михайлович встал с кресла и, подойдя к окну, задумчиво посмотрел на вечереющее небо. – Сколько до этой деревни ходу?

– Часа два, – пожал плечами Лучок. – Может, чуть больше.

Игорь уже направлялся прочь, когда Бобер, словно что-то вспомнив, неожиданно окликнул его:

– Волына, между прочим, твой косяк со Скоробогатовым почти ликвидировал.

– И как ему это удалось сделать? – В глазах Лучка появился интерес и разочарование одновременно.

Еще бы! Не просто так Бобер его уколол тем, что у Волынкина дела идут лучше. Это был своего рода упрек.

– Приедешь из Обшаровки, узнаешь, – вполне дружелюбно улыбнулся Александр Михайлович и, давая понять, что больше не задерживает, кивком головы указал на дверь.

Сбежав по лестнице, на ходу ломая голову, каким образом Волына достал Вадима за стенами СИЗО, на выходе из офиса он лоб в лоб столкнулся с Пасесеевым.

– Ты куда? – Лучок удивленно уставился на этого амбала, который при виде его почему-то стушевался. – Я же велел в машине меня ждать, – уже с угрозой в голосе напомнил он Пасику свой последний приказ.

– Понимаешь, Лук, – Олег отвел взгляд в сторону, – мужики беспокоятся…

– Какие мужики? – Игорь бросил по сторонам настороженный взгляд. Они стояли на тротуаре прямо у центрального входа в офис «Нефптона». Ему даже показалось, что он чувствует, как Бобер из окна смотрит ему в спину злым, колючим взглядом. Только сегодня он сказал ему, чтобы ни Лучок, ни тем более его люди без надобности не мельтешили возле его апартаментов, посетовав на смутные времена.

– В общем, не укладывается у нас в голове история со Скорым, – собравшись с духом, Пасик посмотрел Лузину прямо в глаза.

– Так, – протянул Игорь, – и тебя, стало быть, делегатом за объяснениями к Бобру отправили?

Внутри у Лучка все заклокотало. Если еще утром он чувствовал себя не вполне уверенно, объясняя своим браткам ситуацию, из-за которой «списал» себя его предшественник, то сейчас Игорь уже был убежден в своей власти над этой командой. Он получил серьезное задание решить судьбу человека. Бобров выделил его из их компании, значит, был уверен в его преимуществах перед остальными. Пойти на попятную сейчас, позволить этому увальню усомниться в нем и допустить контроль за своими действиями – значит, потерять и без того пока еще слабый авторитет как в глазах Бобра, так и перед братками.

Подойдя вплотную к Пасику, он зло посмотрел ему в глаза.

– В машину, – сквозь зубы, не разжимая челюстей, прошипел он. – Потом поговорим.

Обескураженный Пасик подчинился.

В Обшаровку решили ехать двумя машинами. С полчаса назад уехали Коробок и Жгут. Загрузив в багажник рыболовные снасти и палатку, они не поленились прихватить несколько бутылок «Столичной», как выразился Жгут, «для убедительности».

До этого никто из команды Лучка в этом селе не был, поэтому до приезда основной силы Коробок и Жгут должны были узнать, есть ли в деревне участковый, где проживает Курмачов, находится ли он в настоящий момент дома, а не отправился с ночевкой куда-нибудь удить рыбу. В общем, провести детальную разведку, после чего вернуться обратно. Особенно Лучка интересовала телефонная связь. В стране, потрясенной сериями терактов, проводилась операция «Вихрь-антитеррор», и под эту марку менты иногда проявляли невиданную расторопность, являясь на место через минуту после какого-нибудь выстрела.

Усаживаясь за руль своего внедорожника, Лучок почувствовал себя немного неуютно. Боковым зрением он заметил, как Пасик и сидящий на заднем сиденье Витас многозначительно переглянулись.

«Витас – отмороженный до мозга костей, – мелькнула у Лучка нерадостная мысль. – Не накинул бы удавку по ходу дела или перо в бок не сунул».

Он понимал: с таким настроением ехать на дело – значит, заранее его наполовину завалить.