Сергей Зверев - Курс на дно

— Он… не… понимает… все равно, — вяло отмахнулся Лагодич, чувствуя, что еще немного и он, наверное, потеряет сознание.

Отчаявшись объяснить словами, Никонов снова заорал и, когда часовой вновь появился, начал показывать знаками, что они просят хотя бы немного воды. Часовой молча удалился, потом сержант расслышал треск рации где-то поблизости и чей-то разговор на непонятном наречии. Еще минут через пять часовой снова вошел в пещеру и, с опаской поглядывая на пленников, поставил перед каждым из них по большой пластиковой бутылке с водой, после чего так же молча удалился. Димка торопливо скрутил пробку с горлышка и, едва не захлебываясь, начал жадно пить. Перевел дух и снова приложился к горлышку. Потом облегченно выдохнул и с тревогой посмотрел на Сергея — тот привалился к стене, прикрыл глаза и что-то едва слышно торопливо бормотал.

— Серега, ты чего? Во, попей — эти гады воды дали! Черт, да он же бредит…

Прошло еще не то два, не то три часа, и у сержанта Никонова тоже начался жаркий бред, прерываемый короткими проблесками сознания, после которых он вновь проваливался в какую-то плавающую черную мглу…

…На следующий день, едва солнце поднялось над поселком, Фарук по рации связался с охранниками, приставленными к русским морпехам, и поинтересовался у старшего, как себя чувствуют пленники.

— Плохо, господин, — взволнованно сообщил старший, в задумку начальства, естественно, не посвященный и, по-видимому, опасавшийся, что за потерю пленных ему с товарищами может здорово влететь от хозяев, которые из множества видов наказаний для нерадивых и провинившихся предпочитают самое незамысловатое — пулю в лоб. — Лежат, иногда бредят немножко… Мы им, когда вы разрешили, воды давали, но все равно, по-моему, им очень плохо. Я осторожно подошел, лоб одному пощупал — совсем холодный и мокрый… Боюсь, господин, что они умрут, очень скоро умрут… Наверное, у них малярия. Что нам дальше делать?

— Ничего! Просто не спускайте с них глаз. — Фарук довольно улыбнулся и даже прищелкнул пальцами, выслушав столь приятное известие. — И от пещеры — ни на шаг! Лично мне головой ответишь! Все, конец связи…

Ахмад, внимательно слушавший разговор «рыбака» с охранником, подождал, пока Фарук щелкнет тумблером, отключая рацию, и спросил:

— Что там у них? Как наши новые «мышки»?

— Мышки вот-вот откинут лапки, — подмигнул толстяку Фарук. — Уже холодненькие и едва дышат. Ай да профессор! Все-таки я в нем не ошибся. Он помогает нам из воздуха делать тяжеленькие золотые слитки… Такого талантливого алхимика нужно беречь как зеницу ока! Ни один волос не должен упасть ни с его умной головы, ни с красивой головки мисс докторши, которой, по-моему, этот доктор очень дорожит, и не только как хорошей помощницей… А это дает нам дополнительный козырь. Так что он старательно будет делать все, что мы ему прикажем…

— А с «мышками» что?

— Да ничего. Вечером пошлем туда людей с огнеметом. — Фарук испытующе глянул на главаря пиратов. — Охранников тоже придется убрать и сжечь — мы не можем рисковать! Наверняка и они уже заражены.

— Без проблем, — легко согласился Ахмад. — Я уже сказал, что мне стоит только свистнуть — завтра на их место прибегут новые любители легких денег и сладкой жизни…

— Ну, не такие уж у нас и легкие деньги, — возразил «рыбак». — Кусок сладкий, но в нем частенько попадаются горячие пули. А вот если у нас в руках будет такая замечательная штука, как вирус нашего русского доктора, то мы сможем без особого труда заработать намного больше, чем гоняясь по этим водам за торгашами и контейнеровозами! Риск — вещь, конечно, иногда приятная, но зачем подставлять голову под пули, если можно ковать звонкую монету, посиживая со стаканом хорошего виски в надежном убежище с хорошим кондиционером?

— Ты умный человек, Фарук. — Ахмад важно кивнул, затем улыбнулся, пряча глаза в узеньких щелочках век, и выразительно потер толстыми пальцами. — Много денег — это всегда хорошо. Но и без риска скучно. Разве тебе нравится пресный рис без соусов и приправ?! В нашем деле есть еще одна очень приятная вещь — власть. Я одним движением пальца могу послать на смерть любого из этих придурков. А пленники? Что может быть слаще тех минут, когда ты знаешь, что их никчемные жизни в твоих руках и ты можешь сделать с ними все, что только захочешь? Как отважный и сильный волк с глупой дрожащей овцой! В эти мгновения ты — почти Аллах, Будда и Исса!

— Не кощунствуй, дружище, не стоит… Хотя я хорошо тебя понимаю — ты говоришь о вещах, приятных каждому настоящему воину и мужчине. — Фарук дружески похлопал бандита по руке и понимающе улыбнулся, хотя в мыслях промелькнуло совсем другое: «О великие боги, ну как этот кровожадный урод смог стать вожаком в этой стае недоумков? Нет, ребята, с вами мне не по пути… Хочешь и дальше гоняться со своей стаей чумазых шакалов по этим вонючим лужам за торгашами — пожалуйста! А у меня другие планы…»