Сергей Соболев - Персона нон грата

– Если кто-то приходил в отель к Сергачеву, то портье наверняка должен был видеть этих людей… или человека… – высказала предположение Головина.

– Безусловно… Мимо него вряд ли кто смог бы пройти незамеченным.

Равно как и выйти из отеля… Но что-то все же было не так в его первоначальных показаниях…

– Почему вы так думаете?

– Двадцать шестого числа, менее чем за сутки до повторной дачи показаний, парень этот, что дежурил за стойкой вечером двадцать первого января – покончил жизнь самоубийством…

Головина, которую эта новость буквально оглушила, тут же остановилась как вкопанная.

– Что? Как это…

– А вот так! – сухо произнес Нестеров. – Вы что думали, Анна?!

Надеялись, что приедете в нашу маленькую тихую страну при деньгах, найдете здесь «специалистов»… ну а те в кратчайшие сроки, эдак шутя, распутают все это дельце?

– Н-нет… я так не думала.

Они возобновили движение по слегка присыпанной снегом дорожке, мимо смутно угадывающихся в темноте крестов, надгробий и могильных оградок.

– В нашем тихом омуте тоже черти водятся, – криво усмехнувшись, сказал Нестеров. – Парень этот, что мог дать ценные показания при повторном, более тщательном допросе, жил в съемной однокомнатной квартире в десятиэтажке. Квартира – на восьмом этаже…

– Вывалился из окна?

– Да… вроде как покончил жизнь самоубийством, будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения.

– Он похоронен здесь, на этом кладбище?

– Да.

– Мы идем к его могиле?

– Нет, конечно… Кстати, мы уже на месте.

Нестеров остановился возле одной из могил, обнесенной по периметру ажурной металлической оградкой. Анна смогла рассмотреть эту деталь, когда Стас включил фонарь – внутри оградки находились две могилы, причем одна из них была несколько меньших размеров. Благодаря вспыхнувшему на короткое время лучу света, она смогла разглядеть гранитную скамью, изваяние в виде фигуры «скорбящего ангела», надгробие из шлифованного черного мрамора, с фотографиями молодой женщины и мальчика лет восьми, с датами рождения и смерти под ними, а также выгравированную еще ниже надпись:

MEMENTO MORI

Анне не пришлось вспоминать латинские слова, усвоенные ею еще в годы учебы в мединституте, поскольку надпись эту способен расшифровать любой грамотный человек – ПОМНИ О СМЕРТИ…

Желтый сноп света напоследок осветил отпечатки человеческих ног, оставленные на свежевыпавшем снегу, затем Нестеров погасил фонарь.

– Харон уже был здесь, – сказал он полушепотом. – Это его следы…

– Харон? – прижимаясь к своему спутнику и тоже переходя на шепот, переспросила Головина. – Какое странное имя…

– Имя у него другое, а Харон [10]– это прозвище. Да… он довольно странный человек. Но, во-первых, вам не следует его бояться, а во-вторых, если он подойдет к нам, предоставьте мне вести с ним разговор… Сами же помалкивайте, слушайте, мотайте на ус… А вот, кстати, и он сам…

Откуда-то из темноты выплыл человеческий силуэт. Анна вздрогнула, но Нестеров успокаивающе сжал ее ладонь… Подошедший к ним мужчина, одетый в длинную темную куртку, с надвинутым на брови капюшоном, был примерно одного роста с Нестеровым и почти на голову выше ее.

– Кас чя [11]? – спросил он приглушенным голосом.

– Че аш, Нестеровас. Лабас, Харонай [12]…

Выждав две или три секунды, Нестеров перешел на родной для него и для москвички Головиной язык:

– Харон, ты не забыл еще русский? Не возражаешь, если я буду общаться с тобой на родном для себя языке?

– Э-э… Мне… без разницы, Стас. Но я… не ожидал увидеть тебя здесь… ночью.

– Как и у тебя, Харон, у меня ненормированный рабочий день… Со мной девушка…

– Да, я вижу.

– Ее зовут… Мергина [13]…

– Понятно…

Нестеров протянул ему пакет.

– Мы тут кое-что собрали для тебя… Если в чем-то нуждаешься, скажи мне, я доставлю в следующий раз.

Кладбищенский обитатель не стал ломаться и взял у Нестерова пакет.

– Не обязательно было делать это, Стас… Но все равно – спасибо.

Харон, покопавшись в пакете, выудил оттуда бутылку «Старки» и одноразовые стаканчики.

– Мергина совсем не пьет, – предупредил его Нестеров. – Я за рулем, поэтому мне плесни на донышке…

Харон высыпал на меньших размеров надгробную плиту горсть конфет, на другую поставил стаканчик, наполненный «Старкой».

– Упокой их души, господи, – сказал Стас, опрокинув в себя горчащую на языке жидкость.

Харон выпил молча.

– Я вижу, Стас, у вас ко мне есть какое-то дело? – спросил он спустя минуту или две. – Выкладывай, что тебя сюда привело, да еще в компании с девушкой… Я твой вечный должник, так что можешь… как это по-русски?.. располагать мной…