Юлия Латынина - Саранча

— Я тут, вот, веник по дороге прикупил. А ты что — разболелась?

— Да. Алексей Юрьевич, это Валера… Валера Нестеренко.

Незнакомец неторопливо встал.

— Очень приятно. Алексей Чердынский.

Рука у господина Чердынского была пухлая и мягкая. Скосив глаза, он смотрел на букет в руках Валерия. Чердынский нервничал и кусал губы, и это немного рассмешило Нестеренко. Он не привык, чтобы люди нервничали при виде букета в его руках. Он привык, когда люди нервничают при виде автомата.

Валерий легким шагом пересек комнату, расположил свой веник рядом с уже имеющимся и на правах друга семьи поцеловал Яну в щечку.

Выпрямляясь, он успел заметить сузившиеся глаза Чердынского.

— Говорят, вы старый друг Игоря? — спросил Чердынский.

— Да. А вы…

— Ах да. Извините.

Чердынский привычным жестом выудил из визитницы белый прямоугольник.

— «Фармэкспорт лтд». Генеральный директор. Я сегодня говорил с Демьяном. Он мне рассказал о вашем приезде.

Валерий оглянулся: глаза Яны были опять крепко закрыты.

— Вниз спустимся? — понизив голос, спросил Нестеренко

Чердынский кивнул.

В гостиной никого не было. На стоявшем в углу рояле красовались початая бутылка водки и два граненых стакана, несильный сквозняк шевелил потертые льняные шторы, и в воздухе пахло каким-то нехорошим тленом, словно за диван завалилась курья ножка или там сдохла крыса. Валерий подошел к окну, распахнул занавеску и долго смотрел в черно-белый сад с обвисшими, мокрыми сучьями яблонь и цепочками заячьих следов от забора к забору.

За его спиной негромко зазвучала музыка. Валерий обернулся. Чердынский сидел перед роялем на вертящемся стульчике и легко перебирал клавиши. Руки с короткими пальцами порхали над черно-белыми клавишами легко и виртуозно, как руки уличного кидалы — над стаканчиками с наперстком. На пюпитре вместо нот стояла бутылка водки.

Чердынский играл очень хорошо, почти профессионально, что именно — Валерий понять не мог. Его детство прошло в коммуналке и с вечно включенной радиоточкой на кухне, и классическая музыка в сознании Валерия намертво ассоциировалась с бодрым голосом советского диктора, рапортом об успехах в посевной и прогорклым запахом подгоревшей каши. Как следствие Валерий классики не любил.

Чердынский взял несколько аккордов, потом перешел на что-то надрывно-веселое, прокатился пальцами по белым клавишам, резко встал и захлопнул крышку, В руках его оказалась бутылка.

— Хочешь?

Валерий покачал головой.

Граненый стакан заполнился наполовину, Чердынский хлебнул было водки, потом поморщился и отставил стакан.

— Ты музыкант? — спросил Валерий.

— А? Нет… отец был музыкантом. А я медицинский кончал… Впрочем, какой я теперь врач — бизнесмен от медицины…

Из кухни доносился упоительный запах блинов: судя по всему, Виктория Львовна хлопотала по хозяйству. Валерий неопределенно пожал плечами.

— Ты, как я понял, какое-то отношение имеешь к заводу? — спросил Валерий.

— Да. Мы закупаем для них сырье. Субстанции и все такое прочее. Собственно, они просто перерабатывают наше сырье…

Валерий слегка поднял брови.

— И где вы берете сырье?

— По правде говоря, в НИИ «Биопрепарат».

— Который через дорожку от главных корпусов?

— Да. НИИ принадлежит «Фармэкспорту». Если вы знаете, что такое толлинг, вы поймете смысл операции.

— Я не знаю, что такое толлинг.

— Это когда «Заря», вместо того чтобы получать прибыль от экспорта лекарств, получает только деньги за переработку сырья.

— Почему?

— С прибыли надо платить налоги. А денег на переработку хватает ровно столько, чтобы заплатить за электроэнергию и зарплату.

— А куда девается та прибыль, с которой не заплатили налоги?

— Инвестируем в завод. Вон, пятый цех реконструировали. Институту новый ферментер купили за двести тысяч баксов. Капитальное научное открытие профинансировали, между прочим, за которое Игорь премию получил. В общем, глубоко непорядочно поступаем, с точки зрения губернатора. Потому как мы должны отдавать деньги за лекарства в региональный бюджет, где их разворуют на дотацию сельскому хозяйству, и в федеральный бюджет, где их разворуют под предлогом выборов президента. А мы, гады такие-то, пол-лимона баксов отдали на исследование каких-то нейроактивных веществ. Которые при правильном применении даже из вас, Валерий Игоревич, могут сделать талантливого математика.

— Кому принадлежит контрольный пакет «Зари»? — спросил Валерий.