Всеволод Бенигсен - ВИТЧ

— То есть совсем.

— А что же там будет?

— Там будет комплекс. Всякие спа-салоны, бассейны, стриптиз-клуб. Часть территории арендовало телевидение для съемок какого-то реалити-шоу про ебущуюся молодежь. Что-то типа «Дома-2». В общем, было бы место, а желающие найдутся.

Максим, который не ожидал такой откровенности, на несколько секунд потерял дар речи.

— Погодите, — спохватился он. — Но вы же говорили… культурный объект… проект… меня вон втянули…

— А без вас бы ничего и не вышло. Вам не говорили про химотходы?

— Говорили, — сквозь зубы процедил Максим.

— Ну вот. К ним же на кривой козе не подъехать было. Мы же пытались договориться. Кстати, лажа это все оказалось. Химотходы там были не шибко вредные, да и нечем им было взрывать их. Но на понт, конечно, меня взяли. И тогда я стал искать того, кто может мне помочь.

Максим вздрогнул.

— Это вы про меня?

— Да. Но сначала про Блюменцвейга. Это был человек, которому Куперман, как я тогда думал, поверил бы. Сейчас я, кстати, понимаю, что ошибался. Но это и к лучшему. В итоге я нашел вас.

— А что же с Блюменцвейгом?

— Да ничего. Он наотрез отказался нам помогать — видимо, почуял что-то неладное. У него был нюх на такие вещи. Он начал говорить, что я ничего не понимаю, что вот он пишет книгу про Привольск — там-то он все и расставит по своим местам. Просто, мол, сейчас у него не хватает мужества ее издать.

— Почему?

— Подождите, — поморщился Зонц. — Все со временем поймете. Короче, мы поговорили с Блюменцвейгом… И тут я дал маху. Мне-то совершенно не нужна была лишняя шумиха. Я на него стал давить. И переборщил. Блюменцвейг взбрыкнул. С характером товарищ оказался. В общем, в результате моего давления он решил дописать книгу и поскорее ее издать. Видать, перепугался, что иначе никакой книги вообще не будет. А Блюменцвейг — это вам не Куперман. У Блюменцвейга хватка была ого-го. Он бы ее издал. А вот это мне было бы совсем не на руку. Зачем мне шумиха вокруг Привольска?

— И Блюменцвейг случайно упал под поезд.

Зонц посмотрел Максиму в глаза, выждал паузу, а затем повторил слова Максима, как-то неестественно артикулируя, словно пытаясь загипнотизировать ими:

— И Блюменцвейг случайно упал под поезд.

— Совершенно случайно.

— Именно так, — сухо сказал Зонц.

— Значит, когда Блюменцвейг отпал, вы решили найти меня.

— Проблема была в том, что мне нужно было отыскать людей из того же круга, что и привольчане. А еще лучше — кого-то, кто был бы знаком с Куперманом, который там верховодил. Но ведь тут ройся не ройся, а кто с кем дружбу водил тридцать пять лет назад, узнать довольно трудно. А ведь нужен был кто-то, кто мог бы уговорить Купермана сотоварищи покинуть этот чертов Привольск. В итоге я просто прокинул заказ на книгу о «Глаголе».

— Так это… что, ваш заказ был?!

Максим, конечно, предполагал, что Зонц как-то связан с книгой, но чтобы так!

— Именно. Издательства стали тут же шустрить в поисках нужного мне человека — все ж таки щедро проплаченный госзаказ на дороге не валяется. И вот один из издателей вышел на Толика, а затем на вас. И все. А дальше дело техники.

— Почему же, найдя меня, вы сразу не отменили заказ?!

— Но вы-то мне были нужны! А что я мог вам предложить? Денег? Но зарабатываете вы и так неплохо, тем более много вам не нужно. Живете один. Порадеть за идею? А как ее объяснить? Пришлось пойти на несколько трудоемкую комбинацию. То есть, не раскрывая себя и не отменяя заказ, сделать так, что я вам даю материал для книги, а вы мне — свое имя. Люблю я, знаете ли, многоходовые комбинации, — засмеялся Зонц. — Моя слабость, что ли.

Максим терпеливо переждал смех.

— То есть по сути никакого заказа на книгу изначально не было? — спросил он, чувствуя, как все клеточки его организма наполняются глубокой ненавистью к этому человеку.

— Не-а, — радостно мотнул головой Зонц и тут же шутливо сложил губы бантиком. — Ну помилуйте, Максим Леонидович! Кому нужны книги про каких-то писателей-семидесятников? Смешно, ей-богу.

— А мне почему-то не смешно, — тихо сквозь зубы сказал Максим.

— Понимаю! — с жаром воскликнул Зонц. — Понимаю! И даже где то сочувствую!

— Где, интересно? — хмыкнул Максим.

— В душе, конечно.

— А она у вас есть? Чичиков вы наш.

— Не поверите, но есть. И очень даже живая. Живее всех живых.

— Так это, значит, вы же заказ и отменили?!

— Ну да, — спокойно ответил Зонц и достал сигарету. — Вы разрешите?

И, не дожидаясь разрешения, закурил.