Сергей Зверев - Тайфун

– Гм-гм… Ща! – Алтынов откашлялся и громко, но без надрыва окликнул: – Эй, есть там кто-нибудь? Эй! У, лу, тии! Блин… Как же по-ихнему-то будет друг? А, по-моему, аяка! Эй! У аяка лу! Слышишь, что ль? У аяка лу! Блин, а может, зря мы тут надрываемся? Может, его там сейчас нет?

– Ну, есть там он или нет его – а раз задание дано, будем надрываться, – рассудил Маленький. – А ты думаешь, он почему там от всех прячется? Его, бедолагу, я думаю, америкосы тут так зашугали, что он, поди, от собственной тени шарахается. А тут пришли двое – хрен поймешь кто. Что он может подумать? Ну, попробуй снова позвать… Может, еще какие-нибудь слова вспомнишь?

– Эх! Знать бы, что это понадобится, – выучил бы побольше! – Макс сокрушенно вздохнул. – Слушай, мы же с оружием! Может, он боится? Эй, слышишь? Смотри сюда! Вот, автомат снимаю и кидаю в сторону. Нож тоже кидаю! Все! У меня больше нет ничего!

Отбросив в сторону автомат и десантный нож, извлеченный из ножен, он показал открытые ладони. Леха, пожав плечами, тоже снял и отбросил в сторону нож и автомат. Вспомнив о своей находке, он достал из подсумка загадочный кинжал и, поболтав им перед собой, собрался бросить вслед за автоматом. Но тут внезапно из темноты раздалось одновременно испуганное и протестующее:

– Ба! Ба! Ба!

– О! Ты слышал? – замерев, Маленький покосился в сторону Алтынова. – Это, похоже, он! Знать бы только, что орет!

– «Ба» у них означает «нет»… – немного подумав, припомнил тот. – Похоже, этот нож ему знаком, и он не хочет, чтобы ты его бросил. Видимо, он у них какой-нибудь священный… Гм-гм! У аяка лу! У аяка Уамму, у аяка Таар! Матта-ии-бау! – ткнув в западном направлении, добавил он.

– Лу аяка Таар? – в темноте робко шевельнулась какая-то тень.

– Ну да, ну да! – протягивая кинжал в сторону пещеры, подтвердил Алексей. – Таар, Уамму и мы – аяка! Дружба! Возьми, если он твой. Бери!

Как видно, почувствовав, что незнакомцы зла ему причинить не намерены, обитатель пещеры наконец решился выйти на свет. Разведчики увидели перед собой исхудавшего, щупловатого сложения темнокожего мужчину с одной лишь набедренной повязкой на теле. На вид ему можно было дать и тридцать, и сорок, и шестьдесят лет. Настороженно глядя на незнакомцев, он стоял у самого входа, переминаясь с ноги на ногу.

Взяв кинжал за самый кончик, Маленький подался вперед и протянул его островитянину. Тот, осторожно шагнув в его сторону, взял нож за рукоять и обеими руками прижал к груди, бормоча: «Самама пата… Самама пата…»

– Что он говорит? – Алексей вопросительно посмотрел на Макса.

– Леха, ну я же не лингвист! – тот пожал плечами. – Во! Надо дать ему чего-нибудь жевнуть. А у меня, представь себе, есть половинка галеты. Вчера припас – прямо как знал…

Он достал из нагрудного кармана галету, завернутую в водонепроницаемую упаковку, и, развернув, поднес ее к носу. С шумом понюхав ее и блаженно зажмурившись, он покрутил головой, а затем протянул аборигену. Тот некоторое время выжидающе смотрел в его сторону, после чего нерешительно взял угощение и, тоже понюхав, с жадностью впился в него зубами.

– Смотри, какие они запасливые, эти питерские! – рассмеялся Маленький.

– Не то что некоторые сибиряки! – парировал Алтынов. – Ну что, контакт как будто установлен. Теперь надо познакомиться.

Ткнув себя пальцем, он сказал раздельно, как для глухого:

– У – Макс, вот он – Ле-ха. А тебя как? – он ткнул пальцем в островитянина.

Дожевывая галету, тот некоторое время, видимо, пытался сообразить, чего же от него хотят незнакомцы.

– Лу – Ма-кс, лу – Ле-ха, – ткнув в них пальцем, наконец догадался он. – У – Оуто, – указал он на себя.

– А у него соображалка работает! – одобрительно кивнул Алтынов. – Ну, что ж… Как сказал Карлсон, продолжаем знакомство.

Когда очередная группа пленных оказалась у пещеры, Матвеев увидел Дедкина, стоящего с автоматом на изготовку напротив входа. Изнутри, что-то возмущенно доказывая, выглядывали пленные.

– Что случилось? – подойдя к Даниле, строго спросил Александр, как и всегда в присутствии американцев, по-английски.

– Да надоели они уже! – не опуская автомата, так же по-английски сердито ответил тот. – То воды им дай… Дал, напились. Теперь вот у кого-то началась мигрень, просят выпустить. Дескать, клаустрофобия одолела.

– Все понятно! – нахмурился Матвеев и жестко уведомил, глядя в упор на излишне требовательных: – Вы тут не на курорте! А если кого-то замучила мигрень, можем вылечить без проблем. Как именно – пояснять не надо?