Сергей Зверев - Тайфун

– Я! – откликнулся Дедкин. – Через сорок три минуты заступаю.

– Всем свободным от вахты отдыхать, набираться сил, – повторил Александр, спускаясь с холма. – Ближе к вечеру еще раз подкрепимся дарами моря и – в дорогу. По компасу пойдем к тому острову. Там высаживаемся, проводим локальную разведку. Ну, а в остальном, как говорится, война план покажет.

Во исполнение самой приятной команды «отдыхать» парни побрели кто куда. Одни зашагали к боту, намереваясь растянуться на его разогретых солнцем, туго накачанных темно-зеленых баллонах. Кто-то отправился на обжигающе-разогретые горячим солнцем южные склоны гряды, где можно было найти немало сухих водорослей. Растянувшись на охапках грубоватых бурых стеблей и листьев, пахнущих йодом, морпехи тут же погрузились в безмятежный, крепкий сон.

Сам Матвеев, часок подремав на охапке сухой ламинарии и еще каких-то подводных трав, выброшенных на берег волной, снова отправился по острову, чтобы еще раз осмотреться. Неспешно перепрыгивая с валуна на валун, он вдруг вспомнил книжку, прочитанную еще в детстве, где главный герой любил заниматься тем, что переворачивал все встреченные им на пути камни.

«А что если и мне попробовать? Ведь почему-то же я вспомнил сейчас об этом? Вдруг это неспроста?» – мелькнула в голове шальная мысль, и Александр, покосившись в сторону уже заступившего на вахту Дедкина, как бы мимоходом перевернул один из увесистых валунов, оказавшихся на его пути. Но ничего, кроме мелкого мусора, занесенного под камень ветром и водой, там не оказалось. Снова взглянув на Дедкина, он перевернул еще один валун. Но и там был только мусор. Но, собственно говоря, это и не удивляло, и не огорчало – кто бы и что мог оставить на этом богом забытом клочке тверди посреди океанского простора?

Матвеев прошел до конца острова, где совсем недавно был найден убитый, и еще раз огляделся. Подойдя к одному из валунов и взявшись за его верхушку, Александр повалил глыбу набок и с удивлением обнаружил под ней сплющенную камнем пластиковую бутылку из-под прохладительного напитка, в которой лежали какая-то бумага и золотой медальон.

– Ого! – от неожиданности Матвеев даже присвистнул. – Вот это сюрприз! Похоже, какое-то послание…

Аккуратно отрезав ножом верхушку бутылки, он достал из нее неплохо сохранившийся лист, вырванный из блокнота. Бумага была исписана шариковой ручкой, скорее всего, по-английски. Судя по почерку, человек, писавший эту записку, очень торопился. Возможно, его жизни угрожала смертельная опасность, и он спешил упаковать свое послание в бутылку, чтобы этого не заметили посторонние.

Напрягая все свои лингвистические способности, Александр начал разбирать написанное.

«Май неймз Альфредо Ханторо… – с трудом разобрал он написанное. – Ага! Значит, имя автора записки – Альфредо Ханторо. Что дальше?.. Он из Сантьяго. То есть чилиец…»

Как явствовало из записки, Альфредо Ханторо умолял нашедшего эту записку передать ее и медальон его детям. Тут же указывался адрес – улица и дом, скорее всего находящиеся все в том же Сантьяго. Кроме того, Альфредо официально уведомлял главное управление полиции в том, что организатор его похищения и убийства – некий Меркурио, брат его жены. Свое завещание на Меркурио Альфредо объявлял недействительным, так как оно подписано под принуждением и пытками. В конце письма была размашистая роспись и дата – восемнадцатое ноября две тысячи пятого года.

Открыв медальон, Матвеев увидел в нем крохотное цветное фото, на котором были изображены молодая женщина и трое детей школьного возраста – двое мальчиков и девочка постарше. С внутренней стороны крышки медальона была выгравирована цепочка каких-то цифр. Что они означали – было совершенно непонятно. Да, впрочем, Александр и не собирался ломать голову над их сутью.

Записку с медальоном он спрятал в водонепроницаемый пакет, где хранил документы, решив, что когда вернется домой, постарается найти способ передать свою находку тем, кому она была адресована.

Ближе к вечеру, когда все были на ногах и, рассевшись на камнях, уже с явной неохотой жевали устрицы, Александр рассказал парням о найденном письме.

– Ну, пацаны, домой вернемся – все обалдеют! – начисто забыв о двух днях смертельного риска, о полупустом желудке и о том, что впереди возможны еще более опасные события, восторгался Злыднев. – Нет, в самом деле, это что-то!!! Необитаемый остров, загадочный покойник, таинственное послание в бутылке…